26-07-2023
Аплодисмент или аплодирование (лат. applausus, plaudere — в буквальном смысле хлопанье в ладоши) — как правило — одобрение, выражаемое публикой рукоплесканием при различного рода зрелищах и представлениях, даваемых на сценах и аренах. Бурные аплодисменты, сопровождающиеся криками «браво», «брависсимо» (от итальянских слов «bravo» — отлично, «bravissimo» — отличнейше) называют словом овация (лат. ovatio — ликование).
Содержание |
Согласно Энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона древние греки не знали аплодисментов и впервые аплодирование вошло в традицию в Древнем Риме, возведшему аплодисменты в специальность и разделявшему их на «bombi» — шум, похожий на жужжание пчёл, «imbrices» — подражание падающему на крыши дождю и «testae» — подражание треску разбивающихся глиняных сосудов.
Известные писатели Римской империи Тит Макций Плавт и Публий Теренций Афр практически всегда оканчивали свои пьесы словами: «plaudite, cives». Римляне даже ввели профессию наёмных хлопальщиков, которые являлись одной из непременных принадлежностей любого популярного цирка и амфитеатра. Гистрионы, мимы, гладиаторы, шуты, любимые авторы и певцы всегда встречались шумными рукоплесканиями, сопровождавшимися криком зрителей («acclamatio»), a иногда и качанием («surrectio»).
Римский император Нерон Клавдий Цезарь Друз Германик живший в I веке, обожавший петь и участвовать в соревнованиях поэтов, обладал сильною страстью к аплодисментам, требовал от подданных, чтобы ему аплодировали, когда он декламировал свои вирши или пел. Известен случай, когда он даже казнил одного оратора, отказавшегося аплодировать его выступлению.
Публий Корнелий Тацит, Сенека Старший и другие римские писатели-классики и ораторы негативно воспринимали страсть иных к аплодисментам, и крайне презрительно относились к тем, кто пользовался услугами наёмных хлопальщиков, ходивших за софистами и ораторами и аплодировавших своим патронам.
В столице Франции городе Париже наемных хлопальщиков прозвали «клакёрами» (от фр. claque, буквально «легкое хлопанье в ладоши»), «рыцарями люстры» (они помещаются в театре под люстрой), а также «римлянами» (по происхождению от римлян). У них имелась своя особая организация и свой босс. В 1901 году, в одной из миланских газет было опубликовано письмо Фёдора Шаляпина, которому предстояло выступать в театре Ла Скала «Ко мне в дом явился какой-то шеф клаки, — писал Шаляпин, — и предлагал купить аплодисменты. Я аплодисментов никогда не покупал, да это и не в наших нравах. Я привёз публике своё художественное создание и хочу её, только её свободного приговора: хорошо это или дурно. Мне говорят, что клака — это обычай страны. Этому обычаю я подчиняться не желаю. На мой взгляд, это какой-то разбой».[1]
Выражение восторга маханием платков и шляп тоже имеет свое начало в Риме, где страстные и развращенные любители зрелищ, истощив все способы выражать одобрение аплодисментами, стали махать концами тог вместо хлопания в ладоши, а император Аврелиан раздавал зрителям куски ткани, которыми они должны были махать дабы выразить одобрение выступающим.
В первые времена христианства аплодисменты привились и в церкви, где толпа рукоплескала проповедям священослужителей с таким же рвением, как и актёрам на театральных подмостках. Иоанн Златоуст сильно восставал против этого обычая, стараясь прекратить его церковными постановлениями. Еще до него осуждал этот обычай Авл Геллий в своих «Аттических ночах» (книга V, глава I), говоря, что «аплодирование философу приравнивает его к флейтисту, забавляющему наш слух».
Во время выступления артистов балета или оперы, помимо приветствия аплодисментами выхода на сцену примы театра, приветствуется также мастерски исполненный технический приём высшей сложности (например взятие высокой ноты или исполнение фуэте). При этом публика нередко выкрикивает: «Бис!» (лат. bis — букв. «дважды»), выражая этим желание, чтобы понравившееся действие было повторено. Также «на бис», порой по нескольку раз вызывают актёрскую труппу, после удачного выступления. В случае задержки начала спектакля, аплодисменты публики в зале, как правило означают нетерпение и требование немедленно начать выступление.
Сам обычай рукоплескать авторам впервые был документально отмечен в России театральной летописи в 8 февраля 1784 года, на премьере трагедии Якова Борисовича Княжнина «Рослав». Публика была в восторге от этой трагедии и настойчиво требовала на сцену автора, что было тогда новостью. Я. Б. Княжнин не знал, что делать. Его выручил знаменитый русский актёр Иван Афанасьевич Дмитревский, который вышел на сцену и объяснил зрителям, что автору весьма лестно такое одобрение, но так как его нет в театре, то он в качестве почитателя и друга его осмеливается принести публике благодарность. В XIX веке в Российской империи в казенных учебных заведениях аплодисменты были запрещены законом.
В советские времена, во времена правления Джугашвили (Сталина) аплодисментами выражалась крайняя преданность вождю, ибо малейшее подозрение в несогласии с его словами грозило самыми страшными последствиями. Так, например, в советской печати речь «вождя народов» на XIX съезде КПСС от 14 октября 1952 года была опубликована с преамбулой: «Появление на трибуне товарища. Сталина делегаты встречают бурными, долго не смолкающими аплодисментами, переходящими в овацию. Все встают. Возгласы: „Товарищу Сталину — ура“, „Да здравствует товарищ Сталин!“, „Слава великому Сталину!“» и следующим послесловием: «Все встают. Бурные, долго не смолкающие аплодисменты, переходящие в овацию. Возгласы: „Да здравствует товарищ, Сталин!“, „Товарищу Сталину ура!“, „Да здравствует великий вождь трудящихся мира товарищ Сталин“, „Великому Сталину ура!“, „Да здравствуете мир между народами!“ Возгласы: „Ура!“»[2].
Во времена застоя, привычка аплодировать партийным бонзам по любому поводу, породила массу анекдотов, например: «Посетивший СССР Ричард Никсон спросил Генерального секретаря КПСС Леонида Ильича Брежнева, почему советские рабочие не бастуют. Вместо ответа генсек повез его на завод и сам обратился к рабочим:
С началом перестройки аплодировать стали не так рьяно, а иногда это действие имело прямо противоположную цель. Так, например, когда в мае-июне 1989 года Андрей Дмитриевич Сахаров участвовал в 1-ом Съезде Народных депутатов СССР в Кремлёвском дворце съездов, его выступления зачастую сопровождались захлопыванием, выкриками из зала, свистом[4][5] со стороны части депутатов, которых позднее лидер МДГ, историк Юрий Афанасьев и СМИ характеризовали как агрессивно-послушное большинство.
В начале третьего тысячелетия, эстафету самой аплодирующей партии перехватила у КПСС партия «Единая Россия». Комментарии вроде «бурные аплодисменты, переходящие в овацию. Восторженные выкрики с мест[6]» после выступлений высших российских чиновников (В. В. Путина, Д. А. Медведева, Б. В. Грызлова и др.) давно стали привычными. Существует мнение, что большинство «единороссов» боятся «утратить доверие» и, лишившись своих постов, потерять и главную цель своего существования — возможность служить своему народу с максимальной отдачей.
Аплодисменты.
