Леонард Сергеевич Переломов (род. 5 декабря 1928, Владивосток) — российский китаевед, доктор исторических наук, профессор, специалист по изучению конфуцианского наследия Китая, президент Русского конфуцианского Фонда, президент Московской федерации ушу, президент Московского Дома Конфуция, член Правления Международной Конфуцианской Ассоциации, автор большого количества монографий и переводов китайской классики. Заслуженный деятель науки Российской Федерации, лауреат премии Президиума РАН им. академика С. Ф. Ольденбурга.

В научной и публицистической прессе КНР и Тайваня Л. С. Переломова называют «московским Конфуцием» (кит. 莫斯科的孔夫子).

Биография

Леонард Сергеевич Переломов родился 5 декабря 1928 года во Владивостоке в семье китайского революционера Цзи Чжи (кит. 嵇直), члена КПК с 1925 года, и преподавательницы русского языка, потомственной сибирячки Александры Павловны Переломовой. В 1937 году его родители расстанутся, в 1955 году Цзи Чжи с двумя старшими дочками вернётся в Китай, а Леонард с младшим братом и мамой останутся в России. Увидеться со своим отцом, который будет репрессирован в годы «культурной революции», учёный сможет лишь благодаря помощи Дэн Сяопина и тогдашнего Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова в 1983 году, незадолго до смерти Цзи Чжи^[1].

С 1943 по 1946 гг. Леонард Переломов кадет 4-ой Московской, затем 1-ой Московской артиллерийской спецшколы. Под влиянием отца у мальчика проявилась склонность к изучению Китая, его культуры, философии и истории, и в 1946 году Леонард поступил в Московский институт востоковедения, который закончил в 1951 году, получив фундаментальную китаеведческую подготовку. С 1951 по 1972 гг. он — научный сотрудник Института востоковедения АН СССР, где защитил кандидатскую (1954 г.) и докторскую (1970 г.) диссертации.

В 1973 году, когда в Китае разворачивалась компания «критики Линь Бяо и Конфуция», Переломов перешёл из Института востоковедения АН СССР а Институт Дальнего Востока РАН и стал специализироваться на исследовании конфуцианства, его роли в политической жизни как древнего, так и современного Китая. С этого времени Переломов стал подвергаться широкой критике китайских научных кругов как главный рупор советского ревизионизма, низкопоклонства перед Конфуцием и антикитайских настроений. Как утверждала китайская печать, «этот Конфуциев послёдыш из Москвы» и «антикитайский фигляр», используя свои «ядовитые» статьи, «бесстыдно превозносит последышей Конфуция», «нападает на идеи Мао Цзэдуна, вредит пролетарской демократии». Как утверждает Янь Годун, выступления Леонарда несомненно «подтверждали» правомерность репрессий, направленных против его отца, и усугубляли его положение^[1].

С началом политики реформ и открытости в Китае изменилось отношение как к самому конфуцианству, так и к его исследователям. Леонард Переломов благодаря своим многочисленным работам получил известность как «московский Конфуций», он стал участником многочисленных российско-китайских симпозиумов, перевод «Четверокнижия», выполненный под его общей редакцией и с его вступительной статьёй, был выбран в качестве государственного подарка России Китаю, который В. В. Путин вручил председателю КНР Ху Цзиньтао в октябре 2004 году во время официального визита в КНР.

С 2010 года Переломов является главным научным сотрудником Центра сравнительного изучения цивилизаций Восточной Азии ИДВ РАН.

Вклад в науку

На протяжении всей научной карьеры Леонард Переломов совмещал научно-исследовательскую работу вместе с работой переводчика и комментатора древнекитайских текстов, при этом с течением времени центр его научных интересов всё больше смещался от изучения древнекитайских обществ в сторону переводов канонического «Четверокнижия» и изучения влияния конфуцианства на современный политический курс КНР. при этом интерес к конфуцианству оставался неизменным на протяжении всей научной карьеры Переломова. Именно глубокое понимание конфуцианства и его влияния на современную жизнь Китая принесло учёному всемирную известность.

Древнекитайское общество, конфуцианство и легизм

Первая монография Леонарда Сергеевича, в основе которой лежала кандидатская диссертация, носила название «Империя Цинь — первое централизованное государство в истории Китая (221—202 гг. до. н. э.)» (1962). В книге на основании первоисточников была проанализирована государственная структура, внутренняя и внешняя политика империи в период правления Цинь Шихуанди. В своей рецензии советский востоковед В. А. Рубин среди достижений первой монографии Переломова отмечал обстоятельную характеристику государственного аппарата циньской империи, однако поставил под сомнение некоторые выводы автора книги, которые касались внутренней и внешней политики империи, а также «антиконфуцианских» мероприятий Цинь Шихуанди^[2].

По завершении этого труда Л. С. Переломов обратился к проблемам, которые, будучи тесно связанными с прежней темой, выводили исследователя на более широкие теоретические рубежи. Фокус своего научного интереса он сосредоточил на доктрине древнекитайской «школы закона» (фацзя), или школы легистов — философского и общественно-политического течения, учение которого составило фундамент идеологической доктрины империи Цинь. Результатом этой работы явилось осуществленное в 1968 году издание перевода и исследования важнейшего памятника легистской мысли — «Книги правителя области Шан (кит.)русск.» (1968). В 1977 году книга была переведена в Югославии с учетом пожеланий югославского издательства сделать изложение более доступным для широкого читателя. На русском языке книга переиздавалась дважды: второе дополненное издание — 1993 год, третье издание — 2007 год.

Историк В. А. Рубин отмечал: «Можно только подивиться добросовестности, трудолюбию, вниманию к достижениям других учёных, с которым выполнена Л. С. Переломовым эта работа»^[3]. Американский синолог Дерк Боддэ признал, что выборочное сравнение отдельных мест в переводе Переломова и переводе Дайвендака, выполненном на английский язык сорока годами ранее, показывает, что оба перевода выполнены высококачественно и сходятся в большей части. «Отличия, порой существенные, — указывал рецензент, — проявляются тогда, когда Переломов указывает на техническое значение термина социологии или экономики, которое было упущено Дайвендаком». Кроме того, по мнению Боддэ, российского учёного интересовала не столько личность самого Шан Яна, сколько общая социально-экономическая ситуация того времени, о которой он делает довольно смелые выводы, опираясь порой на слабые и малоубедительные свидетельства. В итоге американский синолог пришёл к выводу, что книга Переломова во много дополняет перевод Дайвендака, а не просто дублирует его. Учёный резюмировал: «Изучающим китайский легизм по возможности следует ознакомиться с обеими переводами». Сам Боддэ признался, что ознакомился с книгой Перелоиова при помощи своей жены.^[4].

Затронутая проблема взаимоотношений легизма с его главным политическим конкурентом — конфуцианством, главной идейной опорой китайской империи в послециньскую эпоху — получила развитие в следующем научном проекте Л. С. Переломова — «Конфуцианство и легизм в политической истории Китая» (1981). В этой работе автор показал сложный и противоречивый процесс взаимодействия двух ведущих политических доктрин Китая на переломных этапах истории страны, когда наиболее ярко проявляли себя то их антагонизм, то вынужденный синтез. В этой книге впервые в советской историографии подробно анализировалась роль конфуцианства и легизма в политической истории Китая не только на правительственном, но и массовом народном уровне.

Леонард Сергеевич первым выделил и обозначил тот феномен китайской духовной и политической культуры, который выражается в современном общественном звучании исторических образов и идеологем. Этот феномен он назвал «институтом „политика-история“». В своем труде о взаимоотношениях конфуцианства и легизма Л. С. Переломов раскрывает особенности действия этого важнейшего фактора жизни китайской цивилизации, в немалой степени обусловливающего ее преемственность и целостность. Впервые в отечественном китаеведении в подробностях освещается механизм функционирования исторического сознания в Китае, превращения истории страны в устойчивый элемент политической традиции, источник методов решения текущих задач правящей элитой. Если в первой части книги автор исследует проблемы зарождения и формирования самого содержания института «политика-история», то во второй — показывает детали и закономерности его действия в годы «культурной революции» (1966—1976 гг.), когда мобилизующая роль знаковых для культурного сознания образов проявилась наиболее рельефно.

Реакция. Книга «Конфуцианство и легизм в политической истории Китая» привлекла широкое внимание советских востоковедов и получила сугубо положительные оценки. Подробный разбор основных положений книги, предпринятый такими известными китаеведами как А. С. Мартынов, Л. П. Делюсин и другими, был опубликован в журнале «Народы Азии и Африки»^[5]. В своей рецензии известный советский китаевед С. Л. Тихвинский писал: «Всесторонняя филологическая подготовка автора, глубокое знание китайского языка и истории Китая, а также личное знакомство автора с рядом ведущих китайских учёных за время научной командировки в КНР до „культурной революции“ позволили ему создать оригинальный, серьёзный научный труд, по доселе крайне слабо изученной теме»^[6]. Советский юрист В. А. Туманов отмечал, что книга Переломова принадлежит к тому типу исторического исследования, который представляет интерес и для юриста-исследователя: так, книга даёт важную информацию о роли права в обществе, для государствоведа интерес представляет освещение вопроса об использовании института «политика — история». «Монография, — отмечал Туманов, — значима для науки о политических учениях и потом, что она представляет собой удачный образец столь необходимого для данной науки сочетания истории и современности»^[7].

Книга также была одобрительно принята в зарубежной научной печати. Американский синолог Дерк Боддэ в своей рецензии упрекнул автора книги в недостаточном использовании западных работ, а также отсутствии иероглифики в самом тексте, несмотря на привлечение широкой источниковой базы. Вместе с тем учёный пришёл к выводу, что работа Переломова, написанная не только для специалистов, но и для широкой аудитории, являет собой хороший пример haute vulgarisation^[8].

Конфуций и конфуцианские каноны

В 1992—1993 гг. при финансовой помощи Фонда международного научного обмена Цзян Цзинго Переломов выпустил переиздание «Книги правителя области Шан», а также две новые работы — «Слово Конфуция» (1992) и «Конфуций: жизнь, учение, судьба» (1992). В «Слове Конфуция» учёный на основании изучения первоисточников представил популярное изложение биографии и учения Конфуция, рассчитанное на массового читателя.

В книге «Конфуций: жизнь, учение, судьба» впервые в отечественной науке на основе китайских первоисточников, с привлечением обширной литературы была дана подробнейшая биография Конфуция, анализ его учения и прослежено воздействие учения не только на становление, но и на функционирование китайской государственности и политической культуры страны. Помимо положительных рецензий в сугубо научных журналах, как «Восток»^[9] и «Вопросы истории»^[10] данные работы также получили отклик и в средствах массовой информации.

В 1998 году Переломов опубликовал работу «Конфуций. Лунь Юй. Исследование; перевод древнекитайского, комментарии. Факсимильный текст Лунь юя с комментариями Чжу Си». Эта работа стала третьим в русской синологии переводом «Лунь юя» (первый был осуществлён П. С. Поповым в 1910 году, второй — Л. И. Головачёвой в 1992 г.). В ней впервые в мировой синологии был проведен критический анализ достоверности трактовок наиболее темных мест основного конфуцианского канона во всех предшествовавших переводах на русском, китайском, английском, немецком, французском, японском и корейском языках. В официальной характеристике Президиума РАН, присудившего за эту работу премию им. академика С. Ф. Ольденбурга, в частности, говорилось: «Многолетняя работа автора в области изучения конфуцианства (им издан целый ряд монографий по данной проблематике) позволил ему по-новому интерпретировать многие, оставшиеся до сего времени спорными, положения названного классического трактата». Второе издание данной монографии в 2000 году опубликовано в связи с просьбой официальных представителей КНР внести в «Заключение» некоторые изменения.

В своей рецензии Л. П. Делюсин, назвал книгу «значительным событием в научной жизни нашей страны» и отнёс к числу её достоинств «строго объективный подход ко всем известным фактам из жизни Конфуция, стремление выбрать из множества мифов и легенд, которыми изобилуют сочинения о древнем мудреце, наиболее достоверные и воссоздать подлинное лицо Учителя»^[11]. Высокую оценку переводу и научному исследованию Переломова дали и многие другие российские и китайские специалисты^[12].

Логическим продолжением работы над переводом «Лунь Юя» стал проект первого перевода на русский язык всего «Четверокнижия», который был выполнен коллективом китаеведов под редакцией Переломова (2004 год). Перу Леонарда Сергеевича в частности принадлежали вступительная статья «Четверокнижие — ключ к постижению конфуцианства», уточненный перевод «Лунь юя», заключение («Сы шу в России» (на кит. яз.)). Данная работа была выбрана в качестве государственного подарка России Китаю, который В. В. Путин вручил президенту КНР Ху Цзиньтао в октябре 2004 года вовремя официального визита в КНР.

Конфуцианство и современный стратегический курс КНР

9. «Конфуцианство и современный стратегический курс КНР». М.2007 г.252 стр. Книга издана Факультетом Мировой политики МГУ и Институтом Проблем Международной Безопасности РАН в качестве учебного пособия для студентов и аспирантов. Автор разъясняет массовому читателю, что под официально провозглашенным курсом «построения социализма с китайской спецификой» происходит, на взгляд автора — «строительство конфуцианского рыночного социализма». Вскрывает причину и анализирует весь ход кардинальной смены государственного курса — от анти к проконфуцианскому, в качестве эффективного традиционного духовного фактора, способного вывести Китай в XXI в. в разряд могущественных цивилизованных государств мира.^[13]

10. Конфуций и конфуцианство с древности по настоящее время (5 в.до н. э.-ХХ1в). М.2009.702 стр. В русле предыдущих работ исследуется конфуцианство, в качестве основы китайской цивилизации. Впервые в мире, подробно анализируется воздействие конфуцианства на формирование духовных ценностей народа и его политической культуры на протяжении всей истории Китая с древности до нашего времени. В качестве специальных дополнительных глав включены разделы: «Конфуцианство и иранский ислам в диалоге цивилизаций»(совместно с В. Б. Кляшториной), стр.540-555; и «Капитализм в странах конфуцианского культурного региона» (совместно с доктором Чэнь Кайкэ) стр.555-576.

Примечания