«За миллиард лет до конца света» — фантастическая повесть Аркадия и Бориса Стругацких (1976).

Сюжет

Действие происходит в СССР, в Ленинграде^[1], предположительно в 70-x годах XX-го века.

Главный герой Дмитрий Алексеевич Малянов, астрофизик, находясь в отпуске, продолжает заниматься своей научной работой. Малянов неожиданно и глубоко продвинулся в разработке темы «Взаимодействие звёзд с диффузной материей в Галактике». Как только он начинает понимать, что это революционное открытие и прорыв в науке, в его жизни начинают происходить необъяснимые события.

Сосед Малянова умирает (по всей вероятности, самоубийство), однако в его смерти обвиняют самого Малянова, внезапно в квартире Малянова появляется привлекательная одноклассница жены, под окнами квартиры из ниоткуда появляется дерево. Словом, стоит Малянову сесть за работу, и немедленно случается что-то, из-за чего вернуться к работе нет никакой возможности. Малянов понимает, что все эти события происходят неспроста. Его научные изыскания явно кому-то или чему-то мешают. Одновременно на Малянова выходит целая группа знакомых и друзей, которые, несмотря на всю разницу в характерах и взглядах на жизнь, оказались в той же патовой ситуации. Какая-то загадочная, но могучая и очень избирательная сила останавливает их в разработках в самых разных областях науки от биологии до математической лингвистики.

Все они учёные, привыкшие к анализу фактов, даже самых невероятных. Объединив усилия, товарищи по несчастью быстро выделяют в происходящем главное. События происходят по единой схеме. Стоит им заняться определённой научной работой, тут же начинаются странности. Отвлекающие события могут действовать по принципу «пряника» — без каких-либо собственных усилий улучшается материальное положение, появляется возможность карьерного роста и так далее. Но если человека не останавливают искушения, начинаются чудеса «с обратным знаком»: стихийные бедствия, бытовые неурядицы, недоразумения с милицией, несчастные случаи. Похоже, сосед Малянова оказался под тем же воздействием, что и привело к его смерти.

Предположения о причастности к событиям неведомых научных конкурентов, преступников, даже пришельцев из космоса, очевидно, плохо объясняют происходящее: слишком широк диапазон методов воздействия, слишком велики должны быть возможности противодействующей стороны. Неожиданное решение проблемы предлагает сосед и друг Малянова — математик Вечеровский. Он предполагает, что такая реакция есть отклик Мироздания, его защитная реакция на научные изыскания человечества, которые могут в своём итоге добраться до самой природы вещей:

…Если бы существовал только закон неубывания энтропии, воцарился бы хаос. Но, с другой стороны, если бы существовал или хотя бы возобладал только непрерывно совершенствующийся и всемогущий разум, структура мироздания тоже нарушилась бы. Это, конечно, не означало бы, что мироздание стало бы хуже или лучше, оно бы просто стало другим, ибо у непрерывно развивающегося разума может быть только одна цель: изменение природы Природы. Поэтому сама суть «закона Вечеровского» состоит в поддержании равновесия между возрастанием энтропии и развитием разума. Поэтому нет и не может быть сверхцивилизаций, ибо под сверхцивилизацией мы подразумеваем именно разум, развившийся до такой степени, что он уже преодолевает закон неубывания энтропии в космических масштабах. И то, что происходит сейчас с нами, есть не что иное, как первые реакции Мироздания на угрозу превращения человечества в сверхцивилизацию. Мироздание защищается.

Героям остаётся решить, что же делать дальше — бросить «нежелательные» теории в обмен на благополучие или вступить в противостояние с сильнейшим противником (возможно, с самой Природой). Вывод Вечеровского парадоксален, но вполне логичен — если он прав, и события есть реакция Природы на их действия, то эта реакция — тоже есть некое явление в сфере естествознания, которое можно изучить, предсказать и далее подчинить своей воле. Вечеровский фанатично предан науке и собирается продолжать исследования, предлагая тем из коллег, кто не чувствует в себе сил для борьбы, передать материалы ему. То, что изучение этого явления может оказаться опасным, не может остановить истинного учёного. Остальные, обдумав ситуацию в течение более или менее длительного времени, сдаются. Дольше всех держится Малянов, но и ему приходится отступить: он получает недвусмысленное последнее предупреждение, что за его упрямство заплатят сын и жена.

История создания и публикации

Первая запись о сюжете повести появилась в рабочем дневнике Стругацких 23 апреля 1973 года. Черновик они начали писать в июне 1974 года, а закончили в ноябре. Впервые опубликована в журнале «Знание — сила» в 1976—1977 годах^[2].

Художественные особенности

Повествование рукописи, найденной при странных обстоятельствах (таков подзаголовок), разбито на главы, которые начинаются и заканчиваются на полуслове. На вопрос о том, как родился этот приём, Борис Стругацкий ответил: «Такие идеи рождаются спонтанно, путем перебора энного количества вариантов. Причем, с какого именно варианта начался этот перебор, установить уже никто из авторов не в силах — он, этот вариант, давно и надежно забыт»^[3]. Повествование ведётся в некоторых главах от первого лица главным героем, в прочих от третьего лица. Борис Стругацкий объяснял это так: «рукопись пишет Малянов (где? когда? в какой ситуации? — загадка!). Начинает как бы отстранённо — о себе, но от третьего лица, потом где-то срывается, забывает о своей отстранённости, переходит на первое, потом — снова на третье и, в конце концов, — окончательно на первое»^[3].

Проблематика

Тема безличной силы, грозящей человеку, — одна из главных в творчестве Стругацких («Далёкая Радуга», «Улитка на склоне» и др.). В этом смысле повесть можно понимать двояко.

Писатели ставят вопрос о том, каковы отдалённые последствия разумного воздействия человека на Природу. Возможно ли, что Природа (Мироздание) будет сопротивляться или во всяком случае реагировать на её исследование. Здесь можно провести параллели с романом Станислава Лема «Солярис», где исследователи сталкиваются с загадочной реакцией инопланетного разума. Здесь же ответной реакцией на исследование отвечает сама Природа, с которой довелось столкнуться непосредственно на Земле.

В то же время в повести звучит социально-политический подтекст. Весной 1974 года Борис Стругацкий был допрошен как свидетель по «делу Хейфеца»^[4]. Как он пишет, «столкновение это… оставило в душе БН впечатления неизгладимые и окрасило (по крайней мере лично для него) всю атмосферу „Миллиарда“ совершенно специфическим образом и в совершенно специфические тона»^[5]. Следователь, допрашивавший писателя, стал прототипом следователя в повести.

Цитаты в повести

Повесть насыщена цитатами и аллюзиями^[6].

«Сказали мне, что эта дорога меня приведёт к океану смерти,

и я с полпути повернул обратно.

С тех пор все тянутся передо мною кривые глухие окольные тропы» —

это не совсем точное воспроизведение стихотворения^[7] «Трусость» японской поэтессы Акико Ёсано (1878—1942) в переводе Веры Марковой:

Сказали мне, что эта дорога

Меня приведёт к океану смерти,

И я с полпути повернула вспять.

С тех пор все тянутся предо мною

Кривые, глухие окольные тропы…

Цитата из стихотворения Булата Окуджавы «Счастливчик»:

Он умел бумагу марать под треск свечки!

Ему было за что умирать у Черной речки.

                  "Потому что век наш весь в черном,
                   Он носит цилиндр высокий,
                   И все-таки мы продолжаем бежать,
                   А затем когда бьет на часах
                   Бездействия час и час отстраненья
                   От дел повседневных,
                   Тогда приходит к нам раздвоенье
                   И мы ни о чем не мечтаем."

Гийом Аполлинер, Ранние стихотворения (1896—1910)

Экранизации

В 1988 году режиссёром Александром Сокуровым был снят фильм «Дни затмения». Братья Стругацкие совместно с Петром Кадочниковым подготовили свой сценарий «День Затмения», однако итоговый вариант сценария Юрия Арабова, устроивший Сокурова, был далёк и от варианта Стругацких и ещё более далёк от книги, а снятый на плёнку материал был далёк даже и от сценария Арабова. От повести братьев Стругацких в фильме остались фактически только имена главных героев, а киноверсия представляет собой совершенно самостоятельное художественное произведение. Тем не менее, братья Стругацкие не возражали против такой экранизации и не настаивали на изъятии своих имён из титров. В 2000 году фильм «Дни затмения» был включён в список ста лучших фильмов за историю отечественного кинематографа (по версии гильдии кинокритиков России).^[8]

Продолжения, написанные другими авторами

В 1996 году в рамках проекта «Время учеников» Вячеслав Рыбаков написал продолжение романа — «Трудно стать Богом». В нём Малянов, сдавшись в своё время, всё-таки продолжает думать над проблемой сопротивления Мироздания и, в конце концов, встретившись с Вечеровским, делает окончательный вывод: их исследованиям противостояло не абстрактное Мироздание, не законы природы как таковые, а верховное существо, Бог, решивший, что результаты работы учёных могут нарушить угодную ему картину мира.

Повесть «Богу — Богово…» Владимира Васильева (Ташкент), используя персонажей Стругацких, является продолжением повести Рыбакова. Опубликована в сборнике «Время учеников-2».

Примечания