Матве́й Миха́йлович Карнио́лин-Пи́нский (23 ноября 1796 Сосницкий уезд Черниговское наместничество Российская империя — 21 декабря 1866 Санкт-Петербург) — русский государственный и судебный деятель, сенатор, журналист, литературный критик, педагог. Тайный советник. Масон.

Биография

Из дворян Черниговской губернии. Родился в семье врача.
Получил образование в Смоленской гимназии и как лучший выпускник направлен на учёбу на казённый счёт в Главный педагогический институт в Санкт-Петербурге.
В 1816 году после окончания института назначен учителем в Симбирскую гимназию, где в 1816—1818 преподавал естественную историю, технологию, коммерческие науки, в 1818—1820 — всемирную историю, географию и статистику и в 1821—1823 — логику и риторику.
В 1821 году вступил в масонскую ложу «Ключи к добродетели».
В 1823 году переехал в Москву, где стал преподавать словесность в Московском (Лефортовском) кадетском корпусе и Московском театральном училище.
В 1825 году, по-совместительству, поступил на службу в канцелярию Московского генерал-губернатора князя Д. В. Голицына.
В 1827 году получил должность стряпчего по уголовным делам.
Во второй половине 20-х гг. сблизился с литературными и театральными кругами Москвы, писал стихи и критические статьи в московские журналы, сотрудник «Сына отечества». Встречался в московских салонах и был близко знаком с А. С. Пушкиным^[1]
В 1831 году по протекции министра юстиции империи Д. В. Дашкова, переведён в Санкт-Петербург в Департамент Министерства юстиции на должность начальника отделения.
В 1836 году назначен за обер-прокурорский стол (помощником обер-прокурора) в 3-м Департаменте Сената.
В 1838 году назначен обер-прокурором 3-го Департамента. Принимал участие в работе комиссий по составлению проекта нового Уложения о наказаниях, проекта Устава уголовного судопроизводства и прочих законодательных актах.
С 1845 года директор Департамента Министерства юстиции Российской империи.
В сентябре 1850 года получил чин тайного советника и должность сенатора.
С 1862 года первоприсутствующий в 1-м отделении 5-го Департамента Правительствующего Сената.
По должности сенатора участвовал в рассмотрении следственных дел в 1861 году — революционера М. И. Михайлова и в 1864 году — революционного демократа Н. Г. Чернышевского с объявлением приговора.
Член Верховного уголовного суда в 1866 году по делу Д. В. Каракозова и других.
В апреле 1866 года назначен Первоприсутствующим в Уголовном кассационном Департаменте, а также Общего собрания кассационных Департаментов Правительствующего Сената.
Умер 21 декабря 1866 года в Санкт-Петербурге. Похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лввры.

Награды

Удостоен ряда российских орденов до ордена Святого Александра Невского включительно.

Жена. Бракоразводный процесс

Карниолин-Пинский с 1833 года был женат на Надежде Ивановне Стародубской (1816 — 1887), дочери театральной артистки Е. С. Семёновой и сенатора, князя И. А. Гагарина, получившей фамилию от предков Гагариных князей Стародубских, как внебрачный ребёнок. Прожив с мужем три года, Стародубская уехала к матери в Москву, после чего супруги стали жить раздельно. Когда, спустя какое-то время, Карниолину-Пинскому стало известно, что жена сошлась с неким московским купцом и прижила от него несколько детей, сданных потом в приют, он возбудил уголовное преследование в отношении Стародубской. В 1845 году, когда Надежда Ивановна снова забеременела, по настоянию мужа она была разыскана и подвергнута медицинскому освидетельствованию, которое подтвердило беременность. Матвею Михайловичу удалось получить развод. Бракоразводный процесс был громким, обсуждался в тогдашнем обществе. Несмотря на заступничество матери, использовавшей свои связи известной актрисы для облегчения участи дочери, Надежда Ивановна Пинская в 1857 году была признана виновной в нарушении супружеской верности и приговорена к заключению в монастырь^[2].

Мнение современников

• А. И. Герцен назвал Карниолина-Пинского «инквизитором».
• И. С. Аксаков считал, что Карниолин-Пинский «способен делать самые жестокие вещи ради выполнения закона»
• Я. Г. Есипович считал Карниолина-Пинского «человеком жёлчным, суровым, беспощадным».
• А. Ф. Кони:

…Суровый и прямолинейный юрист, родившийся в 1794 (?) году, он недоверчиво относился ко многим сторонам судебной реформы, когда она ещё была «im Werden?» («В процессе становления».). Особенно не нравились ему присяжные заседатели. «Присяжных, присяжных и присяжных!» — вот крики, с некоторого времени летящие со всех сторон нашего дорогого отечества. Во всех этих криках мало смысла, хотя много увлечения и ещё больше подражания. Закричал один, как не зареветь другому?! Рассудительные люди не кричат — они уверены, что все доброе и полезное нас не минует; а блестящего, но сомнительного — хотя бы и не бывало. Наконец, и мы будем иметь присяжных!" и т. д. Так писал он в своих замечаниях на устав уголовного судопроизводства. Назначение на самый высший пост судебной иерархии (он был и первоприсутствующим общего собрания кассационных департаментов) застало Карниолина-Пинского на краю могилы. Трудовая и исполненная тревог личного характера жизнь его догорала. Красивая, несмотря на годы, фигура его согнулась, прекрасное, точно изваянное, хотя и немного жесткое лицо, обрамленное седыми кудрями, осунулось и побледнело — и он уже не в силах был участвовать в заседаниях сената, заменяемый постоянно В. А. Арцимовичем^[3].
Но в сентябре [1866 года] в уголовном департаменте должно было слушаться, в качестве первой инстанции и притом с присяжными заседателями, дело бывшего директора хозяйственного департамента при святейшем синоде тайного советника Гаевского^[4] и его сообщника Яковлева, обвинявшихся в растратах и подлогах. Дело это имело по отношению к сенату огромное значение, оно должно было быть проведено образцово, «без сучка и задоринки», одним словом, так, чтобы суды, наставлять и направлять которые призван кассационный суд, не имели повода ему сказать: «врачу — исцелися сам!». Карниолин-Пинский в буквальном смысле взял одр свой и пошел на новую деятельность, куда его призывал служебный долг. Снедаемый болезнью, он был привезен 15 сентября в сенат и под руки введен на лестницу. Но в зале заседаний в нём проснулся опытный юрист, понявший — и, быть может, в душе полюбивший — новую, неизведанную ещё форму суда. Заседание длилось 12 часов, с небольшими перерывами и было ведено во всех отношениях образцово. Обвинял Ковалевский^[5]. Руководящее напутствие присяжным, сказанное Пинским, было исполнено беспристрастия и в то же время чуждо той бесцветности, которою думают у нас иногда заменить объективность изложения. «Помните, — сказал он в заключение присяжным, — что вы призваны творить суд, а не угнетать!» Когда в своей речи защитник одного из подсудимых, увлекшись характеристикою другого из них, начал говорить, что свидетельские показания, рисующие его честным и порядочным, не соответствуют тому, что было на самом деле, Пинский остановил его, сказав: «Едва ли прилично укорять подсудимого. Говоря о нём как о человеке осужденном, вы забываете, что суд ещё не произнес своего приговора!»^[6]

Литература

Аксёнов М. В. Сенатор Матвей Михайлович Карниолин-Пинский (1796—1866) : Опыт описания его жизни и деятельности, с прил. силуэта и автографа. — Смоленск : Смолен. губ. стат. ком., 1910. — 32 с. + ил. [Отдельный оттиск из «Памятной книжки Смоленской губернии» на 1911 год.]

Ссылки

• http://az-libr.ru/index.shtml?Persons&A0G/42c75954/index

Примечания