Лучи́на — тонкая длинная щепка сухого дерева. Для получения лучин полено щепили, то есть разделяли на щепы. Чтобы получить больше света, одновременно жгли несколько лучин. Их закрепляли в светец. Это специальное металлическое приспособление, вбивавшееся нижним заострённым концом в чурбак или иную подставку. Под лучины ставили сосуд с водой. Вода отражала и множила свет, а также предохраняла от пожара, который могли вызвать падающие угольки.

Описание лучины можно встретить в письме валаамского старца по поводу намерений издать его письма. «В то время керосина не было еще, по ночам в избе работали с лучинкой. Я наблюдал за огнем, лучинку вставлял в светец, а угольки падали в приготовленный ушат с водой.»^[1]

Лучины использовались в быту крестьян вплоть до начала XX века, хотя и были оттеснены более современными средствами освещения типа свечей, керосиновых и масляных ламп, а позднее и электрическим освещением. Причиной тому являлась чрезмерная отдалённость некоторых малых деревень — туда не представлялось возможным тянуть электрические сети, в то время как плюсами лучин были их простота и «бесплатность».

Также лучина используется для розжига костров.

В фольклоре

В русском языке есть выражение «Жив курилка». По мнению авторов Словаря русской фразеологии, этот оборот является осколком традиционной игровой формулы. Эта народная игра заключалась в передаче зажжённой или тлеющей лучины из рук в руки до тех пор, пока она не гасла. Игра сопровождалась песней:

Под курилкой в этой песне подразумевается горящая лучина (от древнерусского глагола курити — «разжигать, раскладывать огонь, тлеть, едва гореть»). У древних горящий огонь ассоциировался с жизнью, а угасание огня — со смертью. Оборот «Жив курилка!» давно утратил связь с игрой. Теперь это просто одно из многих и многих устойчивых выражений, которое произносится с оттенком иронии, насмешки.

В песне «То не ветер ветку клонит» (стихи С. Стромилова, музыка А. Варламова) есть такая строфа:

Примечания