01-10-2023
«Протагор» — один из диалогов Платона (входит в шестую тетралогию диалогов). Относится к IV веку до н. э., точная дата написания неизвестна. Действие диалога происходит не ранее 433 года до н. э. (то есть, в V веке до н. э.).
Данный диалог интересен тем, что описывает встречу философов и упоминает известнейших граждан Афин, сыгравших значимую роль в судьбе города. Описывая событие в доме богача Каллия, Платон выступает как исторический свидетель, поскольку множественные упоминания персоналий и событий дают достаточно точное указание на период описываемой встречи.
Героями «Протагора» являются как участники встречи и собеседники: автор Сократ, Гиппократ, Протагор, Каллий, сын Гиппоника, Продик Кеосский, так и упоминаемые во множестве известные граждане древней Греции. Это второй приезд Протагора в Афины. Сократ ещё не стар, ещё живы Перикл и его сыновья, которые умерли во время чумы 429 г.
Действие диалога происходит до начала Пелопоннесской войны (432 г.). Диалог демонстрирует наличие расхождений в философских убеждениях в IV веке до н. э. Он также ценен как свидетельство критического взгляда пифагорейца Сократа на релятивизм и софистику, которая усилиями таких ораторов, как Протагор, провозглашала человека мери́́лом всех вещей.
Протагор рассказывает миф, в основе которого лежат этические, социальные и историко-культурные проблемы. Его сказочно-поучительный характер — это оболочка, в которой заключен логос.
Возможно ли обладать одновременно всеми частями добродетели (справедливостью, мужеством, рассудительностью, благочестием)? Ведь части противоречивы?
Глазами Сократа читатели «видят» встречу софиста-корифея Протагора и других знаменитых софистов с известнейшими афинянами. Героями «Протагора» являются как участники встречи и собеседники: автор Сократ, Гиппократ, Протагор, Каллий, сын Гиппоника, Продик Кеосский. Протагор в живо описанной Платоном обстановке главенствует, блистает мастерством речей. Поклонники чтут его как корифея. Слушатели — вокруг на скамьях и кроватях.
Дом Каллия и двор заполнены тянущимися к знаниям гостями, приезжими. Гиппократ также воодушевлён и мечтает быть учеником Протагора. Сократ просит Протагора обнажить прикладное значение софизма(мудрости), так же, как это можно сделать с описанием ремесла, поэзии, музыки. Протагор при всех присутствующих называет софистику наукой смышлености в домашних делах, уменьем наилучшим образом управлять своим домом, а также делами общественными: благодаря ей можно стать сильнее всех в поступках и в речах, касающихся государственного управления.
Сократ называет добродетелью умение управлять городом или государством, но приводя пример Афин, где каждый мастер своего ремесла имеет право голоса при решении вопросов управления, всё же намекает, что научиться этому у Протагора Гиппократ не сможет. «Существует ли нечто единое, в чём необходимо участвовать всем гражданам, если только быть государству? — спрашивает Протагор, — Если только существует это единое и если это не плотницкое, не кузнечное и не гончарное ремесло, но справедливость, рассудительность и благочестие — одним словом, то, что я называю человеческой добродетелью, и если это есть то, чему все должны быть причастны, и всякий человек, что бы он ни желал изучить или сделать, должен все делать лишь в соответствии с этим единым, а не вопреки ему, и того, кто к нему непричастен, надо учить и наказывать — будь то ребёнок, мужчина или женщина, — пока тот, кого наказывают, не исправится. Если он, несмотря на наказания и поучения, не слушается, его надо как неизлечимого изгонять из городов или убивать. Хорошие люди учат своих сыновей всему, только не этому, суди сам, как чудно все получается у хороших людей! Мы доказали, что они считают возможным обучать этой добродетели и в домашнем быту, и в общественном. Но если возможно учить добродетели и развивать её, неужели эти люди начнут учить своих сыновей лишь тем вещам, неведение которых не карается смертной казнью, между тем как их детям, если они не научены добродетели и не воспитаны в ней, угрожает смерть, потеря имущества — словом, полное разорение дома? Неужто же они не станут учить их этому со всей возможной заботливостью? Надо полагать, что станут, Сократ. В этом деле — в добродетели — не должно быть невежд или же иначе не быть государству».
Начинается настоящая словесная дуэль философов. Сократ вопрошает: есть ли добродетель (как умение управлять) нечто единое, а справедливость, рассудительность и благочестие — её части? Далее Сократ начинает умело оперировать антонимами и синонимами, что приводит Протагора в замешательство. После этого Сократ переходит в наступление: «Полагаешь ли ты, что некоторые, хоть и творят неправду, все же не лишены здравого смысла?».
«Сократ! — взмолился Протагор. — Я уже со многими людьми состязался в речах, но если бы я поступал так, как ты требуешь, и беседовал бы так, как мне прикажет противник, я никого не превзошел бы столь явно, и имени Протагора не было бы меж эллинами».
Тут диалог мог бы прерваться, а Сократ довольным собой удалиться, но слушатели, жаждущие истин, взывают к продолжению словесного поединка. Гипий, будучи сторонником Протагора, попытался перевести полемику на излюбленную тему софистов — противопоставление природы и закона (φύσις и νόμος). Гипий предлагает выбрать судью, распорядителя и председателя, которые наблюдали бы за соразмерностью речей дуэлянтов. Протагор на примере поэзии начинает новый виток ораторского противоборства. Сократ призывает мнение Продика, что даёт ему время на обдумывание и парирование. Более того, Сократ сам начинает наступать. «Критяне и лаконцы — говорит он, — делают вид, будто они невежественны. Они мудры и потому не позволяют своим юношам отправляться в другие земли, чтобы те не разучились тому, чему они учат их дома. Лаконцы отлично воспитаны в философии и искусстве слова, но не выставляют это напоказ».
«Познай самого себя» и «Ничего сверх меры». Сократ дерзает противопоставлять словесную (и не только словесную) распущенность софистов благородной сдержанности лаконцев. Сократ сравнивает разговоры о поэзии с пирушками невзыскательных людей с улицы. Он обостряет полемику, переходя от поэтических примеров к прямому диалогу о свойствах людей. Протагор вынужден перейти в оборонительную позицию отвечающего на вопросы и утверждения Сократа. Сократ возвращается к диалогу о пяти разных качествах: мудрости, рассудительности, мужестве, справедливости, благочестии — пять ли это обозначений одной и той же вещи или нет? Далее Сократ втягивает оппонента в разбор терминов таким образом, что уже доминирует в диалоге и Протагор вынужден уступать его превосходству в красноречии и логичности. Сократ подводит к итогу: «Нет ничего сильнее знания, оно всегда и во всем пересиливает и удовольствия, и все прочее».
Видя соглашения большинства с логичностью его доводов Сократ заключает: «Не в природе человека по собственной воле идти вместо блага на то, что считаешь злом; когда же люди вынуждены выбирать из двух зол, никто, очевидно, не выберет большего, если есть возможность выбрать меньшее». Сократ демонстрирует философский подход к языку. Апогей его победы в этом диалоге в том, что доказав справедливость своих доводов, он не унижает Протагора, не упрекает его в ошибочности его же доводов, но демонстрирует, что построение его речей не уступает речам софиста Протагора.
Протагор утверждал, что хорошее и дурное, происходят от природы и случая, то есть подчеркивал релятивизм и произвольность допущений софистов. Зайдя слишком далеко в своем релятивизме, Протагор подменил диалектику единства противоположностей тождеством антиномий; поэтому в дальнейшем оказалось, что у него рассудительность и безрассудство, благо и зло — одно и то же. Сократ же в диалоге старался не обходиться без помощи Прометея (не быть опрометчивым), то есть пользовался не только красноречием, но мыслью, знанием. И одержал логический верх.
По Платону, людям недостаточно технического прогресса, идущего от Прометея. Они должны обладать культурой социального общения и следовать нормам этики, которые подсказаны их совестью, вложенной в них по повелению Зевса Гермесом."Протагора" можно считать самым высоким достижением сократического периода Платона не только в связи с рассматриваемой проблемой добродетели. Но и за целостность, так как прочие диалоги этого периода рассматривают только отдельные добродетели: «Лисид» — дружбу, «Лахет» — мужество, «Евтифрон» — благочестие).
Протагор (Платон).
