16-10-2023
Сове́тско-алба́нский раско́л — политический конфликт в 1955—1961 годах между Союзом Советских Социалистических Республик и Народной Республикой Албанией. Раскол в отношениях наметился после сближения советского лидера Никиты Хрущёва с югославским президентом Иосипом Броз Тито и усилился в результате политики десталинизации, которая началась после «секретного доклада» Хрущёва на XX съезде КПСС. Эту политику советское руководство распространяло на другие страны Восточного блока, в том числе и на Албанию. Албанские коммунисты во главе с Энвером Ходжей восприняли действия Хрущёва как противоречащие марксистско-ленинскому учению. Разоблачение Хрущёвым культа личности Иосифа Сталина было расценено албанскими лидерами как оппортунистический акт, который, по их мнению, должен был узаконить ревизионизм в международном коммунистическом движении. Полный разрыв отношений между странами в декабре 1961 года стал финальной точкой советско-албанского раскола, который происходил на фоне появления и углубления советско-китайских противоречий.
7 апреля 1939 года с началом вторжения Италии в Албанию фактически прекратились албано-советские дипломатические отношения. 12 апреля Конституционная ассамблея Албании проголосовала за личную унию с Италией — главой Албанского королевства стал итальянский король Виктор Эммануил III[1][2].
8 ноября 1941 года, во время итальянской оккупации, в Албании была основана Коммунистическая партия (с 1948 года — Албанская партия труда) путём объединения отдельных коммунистических групп, возникших в 1930-х—1940-х годах. Партию сформировали представители среднего класса интеллигенции без прямого участия Советского Союза. Большинство албанских коммунистов, включая их лидера Энвера Ходжу, не имели никаких связей с Коминтерном[3].
До 1942 года против итальянских войск в Албании действовали разрозненные партизанские отряды (четы), командиры которых имели разные политические взгляды — от коммунистических до монархических. С сентября 1942 года прокоммунистические партизанские четы получили единое командование после создания Национально-освободительного фронта Албании (НОФА). 27 июля 1943 года партизанские отряды НОФА объединили в Национально-освободительную армию (НОАА), которая позже стала главной силой сопротивления. 8 сентября 1943 года Италия капитулировала перед войсками антигитлеровской коалиции, а незадолго до итальянской капитуляции в Албанию вошли немецкие войска. После поражений зимой 1943—1944 годов Национально-освободительная армия Албании с лета 1944 года начала постепенно овладевать территорией страны. 17 ноября 1944 года части НОАА заняли столицу Тирану, а 29 ноября 1944 года с освобождением города Шкодера Албания была окончательно освобождена от оккупантов — единственная страна среди государств Восточной Европы, в боевых действиях на территории которой Красная армия не принимала участия[3].
С 24 по 28 мая 1944 года в Пермети проходил Национальный конгресс, в котором приняли участие представители со всей Албании. Конгресс выбрал Антифашистский совет, который сформировал исполнительный орган — Антифашистский комитет национального освобождения. 22 октября 1944 года Антифашистский совет принял решение преобразовать Антифашистский комитет во Временное правительство Албании. Возглавил новое правительство страны Энвер Ходжа[4].
С июня 1945 года албанские правительственные представители начали посещать Советский Союз для налаживания двусторонних контактов. 22 сентября 1945 года в Москве состоялось подписание первого соглашения о поставке Советским Союзом в Албанию зерна и химических удобрений на условиях кредита в сумме 1,5 млн долларов[5]. 30 октября 1945 года на имя посла США в СССР Аверелла Гарримана советское правительство направило ноту, в которой выразило готовность вместе с США и Великобританией одновременно признать Временное правительство Албании. 10 ноября 1945 года глава советской военной миссии в Тиране от имени правительства СССР передал в Министерство иностранных дел Албании ноту о признании новой албанской администрации как законного правительства. Таким образом СССР и Албания восстановили между собой дипломатические отношения на уровне миссий[6][2]. 11 января 1946 года Учредительное собрание провозгласило Албанию Народной Республикой. В тот же день первый советский посланник Д. С. Чувахин вручил верительные грамоты председателю Президиума Народного собрания Албании Омеру Нишани[7][2]. В декабре 1946 года дипломатические отношения между Советским Союзом и Народной Республикой Албанией были установлены в полном объёме[7][2], но связи между странами оставались довольно ограниченными[3].
После завершения Второй мировой войны на албанское государство большое влияние имела соседняя Югославия, которая 28 апреля 1945 года первой официально признала новое правительство Албании[8]. В июне 1946 в Югославию совершил свой первый официальный государственный визит за границу председатель албанского правительства Энвер Ходжа, где его наградили Орденом Народного героя[9]. 9 июля 1946 года произошло подписание Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи между Федеративной Народной Республикой Югославией и Народной Республикой Албанией[9][10]. Помощь Югославии была значительной — в Албанию поставлялась разнообразные техника и оборудования, в стране работали югославские военные советники и гражданские специалисты. Югославский лидер Иосип Броз Тито активно продвигал идею создания Балканской федерации, в которую должна была войти и Албания[11][12].
С 14 по 26 июля 1947 года прошёл первый официальный визит в Москву албанской правительственной делегации во главе с Генеральным секретарём ЦК КПА Энвером Ходжой. Во время встреч Ходжи с Иосифом Сталиным и Вячеславом Молотовым обсуждались вопросы межгосударственных отношений и партийного строительства в Албании[13][14][2]. Результатом визита стало соглашение о предоставлении Албании льготного кредита в 6 млн долларов[13]. Также советское руководство приняло решение бесплатно обеспечить вооружением албанскую армию. 11 августа 1947 года правительство СССР наградило Энвера Ходжу полководческим Орденом Суворова I степени[15].
Налаживание отношений между Албанией и Советским Союзом вызвало обеспокоенность в Белграде. В самой Албании в руководстве Коммунистической партии на то время сформировались две противоборствующие фракции — про- и антиюгославская[16]. Проюгославскую группировку, целью которой было устранить Энвера Ходжу от руководства партией и включить Албанию в Югославскую федерацию как седьмую республику, возглавлял Кочи Дзодзе. В свою очередь Энвер Ходжа пытался освободиться от югославского доминирования над Албанией[17]. Этому способствовал советско-югославский раскол[en] 1948 года. В середине апреля 1948 года албанское руководство получило от ЦК ВКП(б) письмо, подписанного 27 марта, с обвинениями лидеров Коммунистической партии Югославии в антисоветских действиях, оппортунизме и ревизионизме. В конфликте Сталин — Тито Энвер Ходжа, как глава антиюгославской группировки, поддержал советского руководителя. Албания первой поддержала резолюцию Коминформа «О положении в Компартии Югославии» (опубликована 28 июня 1948 года[18]), в которой югославское руководство во главе с Броз Тито обвинялось в национализме и попытке реставрации капитализма. 1 июля 1948 года албанское правительство объявило о высылке из страны югославских советников и об отмене всех договоров и соглашений с Югославией, за исключением Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, который впоследствии аннулировала Югославия 12 ноября 1949 года[17][18]. Энвер Ходжа с одобрения Сталина, провёл в партии чистку среди «титовцев», в ходе которой Кочи Дзодзе был казнён в июне 1949 года[19][20]. В ноябре 1950 года Албания разорвала дипломатические отношения с Югославией[21].
С момента албано-югославского раскола отношения между Советским Союзом и Албанией начали укрепляться и расширяться. На начало 1949 года Албания из приближённой к Югославии страны превратилась в настоящего сателлита Советского Союза. 22 февраля 1949 года Албания присоединилась к Совету экономической взаимопомощи, который за месяц до этого основали СССР и ещё 5 стран соцлагеря[22]. Благодаря помощи Советского Союза в Албании создавалась собственная промышленная база — СССР поставлял машины и оборудования, строились современные промышленные предприятия, большое количество советских специалистов работало в Албании. В 1952 году на острове Сазани возле албанского портового города Влёры СССР построил базу для собственных подводных лодок[23]. 3 августа 1953 года достигнуто соглашение о преобразовании советской миссии в Тиране в посольство[24]. Албания вместе с СССР и ещё 6 европейскими социалистическими странами 14 мая 1955 года подписала Договор «О дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи» (Варшавский договор), согласно которому основывался военный союз государств Восточного блока[25].
Отношения между СССР и Албанией оставались тесными до 5 марта 1953 года, дня, когда умер Иосиф Сталин. Это была невосполнимая потеря для албанского руководства — начинался период угасания дружеских отношений с могущественным государством. В Албании по приказу Генерального секретаря ЦК АПТ Энвера Ходжи всё население Тираны было собрано на самой большой площади столицы, где албанский руководитель заставил всех встать на колени и дать клятву вечной верности и благодарности их «великому освободителю», которому албанский народ был обязан всем[26].
В июне 1953 года с целью получения кредита экономического и военного характера в Москву прибыла албанская партийно-правительственная делегация во главе с Энвером Ходжой. Состоялась встреча Ходжи с новым советским руководством, возглавляемым Маленковым, на которой впервые стороны не достигли взаимопонимания. Албанцам отказали в помощи в том объёме, который они просили[27]. Через год, в июне 1954 года, Энвер Ходжа вместе с заместителем премьер-министра Хюсни Капо[en] приехали в Москву для решения с советскими руководителями албанских экономических проблем. Состоялась первая встреча на высшем официальном уровне Ходжи с Никитой Хрущёвым, который в сентябре 1953 года занял пост Первого секретаря Центрального Комитета КПСС. Во время обсуждения вопросов Хрущёв уделил внимание роли партии и принципам избрания её руководителя. В высказываниях Хрущёва Ходжа увидел скрытое намерение советского лидера отстранить «сталинских» партийных руководителей в странах Восточного блока[28]. Выполняя указания Хрущёва и используя советский «опыт» коллегиального управления страной, XI пленум ЦК АПТ (12 июля 1954 года) принял решение «упразднить должность Генерального секретаря партии как ненужную и лишнюю и создать должность Первого секретаря Центрального Комитета». На старой должности с новым названием остался Энвер Ходжа, но по собственныму желанию он был освобожден от исполнения функций Председателя Совета Министров[29].
В первые послесталинские годы в ответ на советское давление на восточноевропейские страны с целью проведения экономических и политических реформ, Албания проявила некоторую готовность улучшить отношения с Югославией, вслед за Советским Союзом. 21 декабря 1953 года Албания восстановила дипломатические отношения с Югославией, разорванные в ноябре 1950 года[21].
4 июня 1954 года Хрущёв подписал письмо, которое советское руководство разослало центральным комитетам коммунистических партий стран Восточного блока. Только 8 июня это письмо получил Энвер Ходжа, который в то время находился с делегацией в Москве. В письме была подвергнута критике резолюция Коминформа 1948 года, которая осуждала руководство Югославии. Хрущёв считал, что причиной откола Югославии от социалистического лагеря была позиция, которую заняло международное коммунистическое движение относительно Коммунистической партии Югославии. Именно это побудило «правящие круги Югославии сблизиться с США и с Англией», заключить «военно-политическое соглашение с Грецией и Турцией» («Балканский пакт»[en] 28 февраля 1953 года), пойти на «ряд серьёзных уступок перед капитализмом», взять курс на «реставрацию капитализма» и т. п. Ходжа не согласился с точкой зрения советского лидера — по его мнению «даже в случае, если бы югославское руководство, как утверждал Хрущёв, был осуждено незаслуженно в 1949 году, ничто не позволяло и не оправдывало бы его переход в объятия империализма»[30].
16 мая 1955 года начался визит Хрущёва, Булганина и Микояна в югославскую столицу Белград с целью окончательного примирения с Иосипом Броз Тито[31]. За два дня до отъезда советской делегации из Москвы албанские коммунисты получили письмо от ЦК КПСС, в котором сообщалось, что Хрущёв решил отменить как несправедливую резолюцию Информационного бюро от ноября 1949 года об осуждении югославского руководства и разместить коммюнике в печатном органе бюро «За крепкий мир, за народную демократию!». В коммюнике отмечалось бы, что партии — члены Информбюро якобы снова рассмотрели вопрос о третьей резолюции Коминформа по поводу югославской проблемы и отменили эту резолюцию. 25 мая ЦК АПТ направил письмо свои советским коллегам, где выразил протест относительно одностороннего решения КПСС без проведения обсуждения и согласования с другими коммунистическими партиями[32][33]. 2 июня в последний день визита советской делегации в Югославию Хрущёв и Тито подписали общее заявление о примирении между двумя странами. Визит Хрущёва в Белград стал вызовом всем просталинским фракциям в коммунистическом мире[31]. Албания оказалась единственной страной Восточного блока, которая не поддержала восстановления статуса Тито как равноправного члена международного коммунистического движения[34].
14—25 февраля 1956 года в Москве проходил XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. В отчётном докладе Первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущёва заметное место занимало объявление перехода к политике мирного сосуществования государств с различным социальным строем, укрепление сотрудничества восток — запад против угрозы ядерной войны. Те, кто называли себя противниками ревизионизма, считали, что Хрущёв таким образом отказывается от международной классовой борьбы ради разделения мира на сферы влияния между СССР и США[35]. Албанская партия труда выразила официально свою позицию, что задекларированная на съезде Хрущёвым новая международная политика КПСС противоречит ленинскому учению, согласно которому основным принципом внешней политики социалистической страны и коммунистической партии является пролетарский интернационализм[35].
В последний день работы съезда, 25 февраля, Никита Хрущёв на закрытом заседании выступил с «секретным докладом» «О культе личности и его последствиях». Приглашённые на съезд представители зарубежных коммунистических партий не принимали участия в закрытом заседании. В докладе Хрущёв осудил культ личности Иосифа Сталина и массовый террор, который происходил в СССР во второй половине 1930-х и в начале 1950-х годов, и вина за который была возложена на Сталина. Энвер Ходжа был недоволен ходом событий, произошедших во время XX съезда КПСС. Он расценил речь Хрущёва как идеологическую базу для ревизионистского движения, который мог повлиять на весь коммунистический мир[36].
Не все албанские коммунисты поддерживали официальную позицию ЦК АПТ относительно идей, прозвучавших на XX съезде КПСС. В апреле 1956 года в Тиране прошла предсъездная конференция Албанской партии труда, на которой некоторые делегаты, вдохновлённые событиями, происходившими в СССР, начали критиковать руководство партии. Несколько делегатов требовали, чтобы основными темами дискуссии стали: XX съезд КПСС; культ личности; дело Кочи Дзодзе, сторонника Югославии, казнённого в 1949 году; отношения с Югославией; партийная демократия; условия жизни населения. Энвер Ходжа не проигнорировал замечания, но настоял на принятии резолюции, в которой высказывалось доверие его управлению партией. После окончания конференции все делегаты, выступившие против Ходжи, были исключены из АПТ и арестованы[36].
Через месяц после конференции состоялся III съезд албанских коммунистов (25 мая — 3 июня 1956 года). На нём отсутствовала открытая критика доклада Хрущёва на XX съезде КПСС, но определялось, что Албанская партия труда продолжит неизменным свой марксистско-ленинский курс[37]. Таким образом отбрасывалась предложенная Хрущёвым политика десталинизации. На съезде делегаты выбрали ЦК и Политбюро, которые состояли из убеждённых сторонников Энвера Ходжи. Публичным вызовом Советского Союза стал отказ на съезде реабилитировать Кочи Дзодзе и других связанных с ним лиц, поддерживавших сближение с Югославией: «обвинения против Кочи Дзодзе и его сообщников вполне обоснованы, и осуждение их нашей партией и государством было абсолютно справедливым»[38]. Окончательные решения съезд АПТ принимал в то время, когда начинался дружественный визит Тито в СССР (1—23 июня 1956 года), вызвавший только недовольство среди руководства Албанской партии труда[36]. Албания оставалась на непримиримых позициях по отношению к Югославии[39].
В связи с событиями во время венгерской революции в октябре — ноябре 1956 года в отношениях между СССР и Югославией возникли трения, поскольку последняя поддержала восставших. На этом фоне отношения между Албанией и Советским Союзом несколько улучшились. 8 ноября 1956 года в газете «Правда» появилась статья Энвера Ходжи, посвящённая 15-летию АПТ. В статье без упоминания имени Тито содержалось осуждение его влияния на венгерские события[40][41]. Через три дня, 11 ноября, в речи Тито в Пуле прозвучали выпады в ответ, но уже личного характера, против албанского руководителя[40]. Тито назвал Ходжу начинающим марксистом, который кроме слова «марксизм-ленинизм» ничего другого не знает. Статьёй в «Правде» от 23 ноября советское руководство стало на сторону албанской компартии, критикуя позицию югославского лидера[42].
С 13 сентября по 3 октября 1956 года Энвер Ходжа во главе албанской делегации посетил Китай для участия в VIII съезде КПК. Ходжа возлагал большие надежды на встречу с китайским лидером Мао Цзэдуном, намереваясь получить значимую поддержку со стороны китайцев, чтобы ослабить советское давление на Албанию. Доказательством успеха проведённых переговоров является рост в 1957 году китайской помощи до 21,6 % от общего пассива в торговом балансе Албании, тогда как в 1955 году эта сумма составляла всего 4,2 %[43].
Пытаясь противодействовать усилению влияния Китая, Советский Союз со своей стороны увеличил помощь Албании. С 1 января 1957 года Албания получила кредит в размере 18,5 млн долларов. В ноябре 1957 года СССР предоставил Албании кредиты на сумму 75 млн долларов для финансирования третьего пятилетнего плана (1961—1965) и 8,75 млн долларов для албанской нефтяной промышленности. В дополнение Советский Союз списал албанские долги в 105 млн долларов, которые накопились за период 1949—1957 года. Но эти усилия экономическим путём заставить албанское руководство изменить свой независимый курс не увенчались успехом. Несмотря на щедрость Хрущёва, Албания продолжила постепенно укреплять отношения с Китаем[43].
13 февраля 1957 года в докладе на III пленуме ЦК АПТ Ходжа, защищая приобретения сталинизма, подверг беспощадной критике «югославский ревизионизм», причём в выражениях содержался прямой намёк на советское руководство: «Ярая кампания, развёрнутая империалистами и ревизионистами против марксизма-ленинизма и коммунизма, прикрывается ширмой борьбы со „сталинизмом“. Сразу же после XX съезда КПСС враги невероятно раздули „ошибки“ Сталина и раструбили о них на весь мир для того, чтобы дискредитировать социалистические государства, коммунистические партии и их руководителей, внести идеологический разброд и раскол в международное коммунистическое движение»[44]. «Мы не согласны со всеми теми, кто сводит на нет всю революционную деятельность Сталина и видит её только в чёрном цвете. Мы считаем, что деятельность И. В. Сталина следует оценивать правильно»[45]. «Прикрываясь флагом борьбы со „сталинизмом“, югославские руководители и все ревизионисты пытаются свести счёты со своими противниками. Они действуют так: правильные марксистско-ленинские положения называют „сталинским догматизмом“, верные марксизму-ленинизму коммунистические партии называют „сталинскими“, а их руководителей „сталинцами“…»[46].
Советское руководство расценило выступление Ходжи как завуалированный отказ внедрять в Албании политику десталинизации. Никита Хрущёв пригласил албанского лидера в апреле 1957 года посетить СССР для проведения консультаций. Во время встречи 15 апреля в Москве Хрущёв призвал Хожу улучшить отношения с Югославией и реабилитировать бывших членов албанской компартии, которых лишили членства в АПТ за поддержку Югославии и решений XX съезда КПСС. Ходжа отказался идти на уступки югославскому руководству, на что Хрущёв заметил: «По-вашему, мы должны вернуться к деяниям Сталина…? …Вы подобно Сталину, который убивал людей». Ходжа ответил: «Сталин убивал предателей, мы также именно их убиваем»[47].
В 1957 году отношения между Советским Союзом и Югославией ухудшились в связи с отказом Тито принять участие в Совещании представителей коммунистических и рабочих партий социалистических стран (14—16 ноября 1957 года), на котором планировалось утвердить генеральную линию в международном коммунистическом движении. Вместо себя Тито направил в Москву на Совещание заместителя председателя правительства Эдварда Карделя. Хрущёв пытался сохранить единство социалистических стран и коммунистических партий, поэтому пошёл на компромисс — в разработке проекта декларации Совещания вместе с представителями КПСС и просоветских партий приняли участие албанская и китайская делегации. Декларация оказалась неоднозначной — вместе с такой точкой зрения албанских и китайских коммунистов, что «на современном этапе важное значение приобретает усиление борьбы против оппортунистических течений в рабочем и коммунистическом движении, …преодоление ревизионизма …в рядах коммунистических и рабочих партий», существовал советский тезис, что «исторические решения XX съезда КПСС …положили начало новому этапу в международном коммунистическом движении»[48]. Среди присутствующих на Совещании делегатов только югославский представитель отказался подписать заключительную декларацию, поскольку в ней Советский Союз признавался лидером международного коммунистического движения, нарушая принцип полицентризма. Это возмутило Хрущёва, которого в этом вопросе поддерживал на тот момент даже Мао Цзэдун. Охлаждение отношений между Югославией и СССР имело позитивное значение для Албании — уменьшалась угроза внедрения Хрущёвым новых мер против Албании ради умиротворения Тито[49].
В конце 1958 года Советский Союз среди членов СЭВ начал внедрять так называемый «международное социалистическое разделение труда», в котором Албании отводилась функция поставщика другим странам — участницам СЭВ сельскохозяйственной продукции и минерального сырья. 25 мая 1959 года Хрущёв прилетел в Албанию с официальным визитом, во время которого между лидерами стран среди прочего также рассматривались вопросы экономического сотрудничества. Хрущёв предложил албанской стороне вместо индустриализации собственной экономики и расширения нефтяной промышленности сосредоточиться на выращивании цитрусовых. По мнению советского лидера Албания должна выращивать апельсины на экспорт, а не производить зерно, которым Советский Союз может полностью обеспечить Албанию[50]. Хрущёв, по словам Ходжи, якобы сказал: «Не беспокойтесь о хлебе, сажайте цитрусовые, ибо столько хлеба, сколько нужно Албании, у нас съедают крысы в зернохранилищах»[51].
На протяжении одиннадцатидневного визита Хрущёв вместе с Энвером Ходжой совершил путешествие по стране. Делегация прибыла на место археологических раскопок в Бутринти, к которому накануне была специально проложена асфальтированная дорога. Осматривая местные достопримечательности, Хрущёв, пренебрежительно относясь к историческим находкам, сказал Министру обороны СССР Малиновскому, сопровождавшему его: «Посмотри, какое здесь чудо! Выкопаем и выкинем в море всю эту мертвечину [археологические объекты Бутринти]. Можно построить идеальную базу для наших подводных лодок. У нас будет идеальная и самая надёжная в Средиземноморье база. Отсюда можно все парализовать и атаковать»[52]. Двумя днями позже Хрущёв посетил советскую военно-морскую базу в Паша-Лимане[en] (неподалёку Влёры), где он снова высказался в подобном духе: «Какая надёжная бухта у подножия этих гор! Если разместить здесь мощный флот, всё Средиземное море от Босфора до Гибралтара будет в наших руках!»[53].
Поучения Хрущёва, в каком направлении надо развивать экономику, вызвало у принимающей стороны, и прежде всего у Ходжи, только раздражение. Визит завершился 4 июня, на два дня раньше, чем было запланировано[54].
В начале июня 1960 года в Москве Хрущёв встретился с бывшим премьер-министром Греции, левым политиком Софоклисом Венизелосом. Во время беседы рассматривалась тема культурной автономии для греческого меньшинства на юге Албании (Северный Эпир). Хрущёв с целью разозлить Энвера Ходжу на фоне напряжённых албано-греческих отношений согласился с необходимостью образования греческой автономии для развития языка и культуры и пообещал обсудить этот вопрос с Ходжой на бухарестской встрече, которая должна была пройти в конце июня того же года[55].
В апреле 1960 года в Китае вышел сборник статей под названием «Пусть живёт ленинизм!», в котором китайские руководители открыто заявили о наличии разногласий с советской позицией в вопросах стратегии и тактики международного коммунистического движения. ЦК КПСС до июня 1960 года не поднимал вопрос о содержании сборника, считая, что идеологические разногласия нужно рассматривать во время встреч руководящих деятелей обеих партий[56].
24 июня 1960 года открылось Бухарестское совещание коммунистических и рабочих партий социалистических стран, проходившее в рамках III (VIII) съезда Румынской рабочей партии (20—25 июня). Заявленная цель конференции заключалась в установлении даты и места созыва предстоящего совещания компартий всего мира. Рассматривалась только возможность проведения обмена мнениями, не принимая никаких заключительных деклараций. Но ещё 21 июня ЦК КПСС разослал компартиям информационную записку, в которой назвал теоретические взгляды китайских коммунистов ложными и вредными[57]. Стало очевидным, что Бухарестское совещание превратится в обсуждение вопроса о разногласиях, которые возникали между Советским Союзом и Китаем. Энвер Ходжа, понимая настоящую цель конференции, отказался ехать в Бухарест. Албанию на съезде представляло только «третье лицо» в государственной иерархии, член Политбюро ЦК АПТ Хюсни Капо[en][58].
Как и предполагалось, 24—26 июня состоялось два совещания: первое — среди представителей компартий стран соцлагеря, второе — более представительное совещание, где собрались главы делегаций всех коммунистических и рабочих партий, принимавших участие в работе съезда румынских коммунистов. На всех совещаниях Хрущёв выступал с осуждением китайских коллег. Советский лидер, называя поведение Мао Цзэдуна сталинским, критиковал его интерпретацию марксизма-ленинизма за якобы отрыв теории от реалий современного мира. Все делегаты, кроме албанского, поддержали Хрущёва[59]. Только Хюсни Капо, руководствуясь инструкциями, которые он ежедневно получал из Тираны от Ходжи, выступил в защиту китайских коммунистов и высказался против продления собрания с такой темой обсуждения[60].
После завершения Бухарестского совещания для Хрущёва стало понятным, что уговорами он не вернёт на свою сторону албанское руководство, поэтому необходимо переходить к более жёстким мерам. Полностью прекращались все поставки от стран — членов Варшавского договора для Албанской народной армии, от еды и одежды до оружия и технического оборудования[61]. В то время, когда Албания испытывала острый недостаток продовольствия, вызванный стихийными бедствиями, Советский Союз сократил поставки зерновых. Албания обратилась к советскому правительству предоставить 50 тыс. тонн зерна, но после 45-дневного ожидания получила от СССР только 10 тыс. тонн. Советское правительство согласилось на албанское предложение рассчитаться за зерно золотом. Экономические ограничения, внедрённые СССР против Албании, поддержали другие страны Восточного блока. Албанскому руководству пришлось для обеспечения населения покупать пшеницу за валюту во Франции, оправдываясь тем, что СССР якобы поставляет им только кукурузу для скота[62]. Позже на Московском совещании в ноябре 1960 года Ходжа прокомментировал поведение Хрущёва ностальгическим воспоминанием собственных отношений со Сталиным: «Товарищ Сталин в 1945 году, когда нашему народу угрожал голод, изменил курс пароходов, гружённых зерном, предназначенным для советского народа, у которого в то время хлеба также не было в достатке, и сразу же направил их албанскому народу. Нынешнее же советское руководство позволило себе отвратительные действия»[63].
Среди членов Албанской партии труда некоторые высокопоставленные чиновники открыто поддерживали Советский Союз. К ним принадлежали член Политбюро ЦК АПТ Лири Белишова[en] и Кочо Ташко[pl], председатель Центральной ревизионной комиссии. Руководство СССР установило тесные контакты с просоветской фракцией в АПТ с целью свержения режима Энвера Ходжи. Группа военных и правительственных чиновников во главе с контр-адмиралом Теме Сейко[en] планировала осуществить в начале осени, накануне IV съезда АПТ, государственный переворот[64]. Но органы госбезопасности разоблачили заговор. 28 июля 1960 года Теме Сейко был арестован и впоследствии казнён. 8 сентября 1960 года XVIII пленум ЦК АПТ снял со всех должностей и исключил из партии Лири Белишову и Кочо Ташко[64].
1—21 октября 1960 года в Москве работала подготовительная комиссия по составлению проекта Заявления, которую должно было принять запланированное на ноябрь масштабное Совещание представителей коммунистических и рабочих партий со всего мира. Албанскую рабочую группу в комиссию возглавляли Хюсни Капо[en] и Рамиз Алия. 7 октября Энвер Ходжа отправил Капо письмо, в котором разъяснял стратегию поведения албанской делегации во время работы комиссии: «более настойчиво выступать в защиту Коммунистической партии Китая, потому что, в основном, борьба направлена против неё… Нас они ненавидят так же, как и китайцев, и нет сомнения, что они развернут нападки и на нас, … они считают, что наибольшую опасность для них в потенциальном отношении представляет Коммунистическая партия Китая и поэтому они думают: „Если нам удастся сломить её, то с албанцами дело очень простое“ … Мы должны показать советским и их сторонникам, что у нас своя, марксистско-ленинская линия, что мы боремся против ревизионистских, правооппортунистических взглядов…»[65]. В следующем адресованном Капо письме от 13 октября Энвер Ходжа раскрыл свои намерения и опасения относительно хода будущего Совещания: «Мне кажется, что они [китайцы] не понимают ту опасность, которую группа Хрущёва представляет для мирового коммунистического движения, и согласны сосуществовать с этой группой. … нам необходимо разоблачать эту группу во главе с Хрущёвым так, как она этого заслуживает. Китайские руководители ничего не делают в этом направлении, скорее всего они делают наоборот: атакуют Сталина, а Хрущёва приравнивают к Ленину. В обоих их выступлениях на заседании комиссии нет ни слова против главного виновника, Хрущёва, наоборот, о нём они отзываются хорошо, так как он „подверг справедливой критике Сталина“ … Я готовлю выступление для совещания…, но оно не идёт ни в какое сравнение с речами китайца в комиссии как по форме, так по тону и содержанию. … на совещании люди не решатся признать нашу правоту. Но мы выполним свой долг, мы будем отстаивать марксизм-ленинизм»[66].
Совещание представителей коммунистических и рабочих партий проходило в Москве с 10 ноября по 1 декабря 1960 года. В конференции приняли участие делегации 81 партии с пяти континентов мира. Союз коммунистов Югославии отказался прислать своих представителей. Ещё 3 ноября в Москву прибыла делегация Албанской партии труда с Энвером Ходжой во главе. Хюсни Капо и Рамиз Алия, принимавшие участие в работе редакционной комиссии, также вошли в состав делегации. 8 ноября Ходжа узнал о содержании 125-страничного письма, которое 5 ноября ЦК КПСС направил ЦК Компартии Китая. Ходжа обратил внимание, что в письме игнорировалось существование Народной Республики Албании как социалистической страны (её не было в приведённом в письме перечне стран социализма[67]) и опорочивалась Албанская партия труда[68].
Первым на Совещании выступил Хрущёв. Как вспоминал Ходжа, «он произнёс якобы умеренную, мирную речь, без открытых выпадов, с изысканными фразами, с тем чтобы задать тон совещанию и создать впечатление, что оно должно быть тихим, внушать его участникам, что не следует нападать друг на друга… Хрущёв в своей речи полностью высказал свои ревизионистские взгляды, он атаковал Коммунистическую партию Китая и Албанскую партию труда, как и те, которые последуют за этими партиями, не упоминая при этом имя ни одной из них… На деле, с 20 выступивших делегатов-марионеток, только 5-6 атаковали Китай, основываясь на материале советских»[69].
12 ноября албанская делегация встретилась с представителями советского руководства: Н. Хрущёвым, А. Микояном, Ф. Козловым, Ю. Андроповым. В начале беседы Хрущёв и Ходжа начали выяснять между собой, кто из них виноват в ухудшении отношений между советским и албанским правительствами, обвиняя друг друга. Потом темой разговора стала военно-морская база во Влёре. Хрущёв предложил демонтировать базу, что вызвало у Ходжи резкое недовольство. В конце концов беседа завершалась на повышенных тонах. Албанская делегация, прервав разговор, покинула зал заседания, демонстрируя невозможность компромисса с их стороны[70].
16 ноября Энвер Ходжа от имени ЦК АПТ выступил с трёхчасовой речью на Совещании представителей коммунистических и рабочих партий. Начало его доклада было посвящено борьбе с империализмом и «предателями марксизма-ленинизма, империалистическими агентами и интриганами вроде Иосипа Броз Тито»[71]: «Албанская партия труда не перестанет вести политическую и идеологическую борьбу против империалистов и капиталистов, … не перестанет вести … непрерывную и бескомпромиссную борьбу против современного ревизионизма и особенно против титовского югославского ревизионизма. Возможно, найдутся такие товарищи, которые обвинят нас, албанцев, в упрямстве, … сектантстве, догматизме …, однако мы откидаем все эти лживые обвинения и заявляем им, что мы не двинемся с этих позиций, потому что это — марксистско-ленинские позиции»[72]. Постепенно Ходжа перешёл к открытой критике действий советского руководства и в первую очередь Хрущёва, начиная с XX съезда КПСС и заканчивая Бухарестским совещанием. Ходжа в докладе детально вспомнил политическое и экономическое давление Хрущёва на албанское правительство членов партии труда после конференции в Бухаресте: «Сразу же после бухарестского Совещания на нашу партию и её Центральный Комитет неожиданно обрушились с принципиальными нападками, сопровождавшиеся наглым вмешательством и всесторонним давлением»[73]. Речь Ходжи вызвала недовольство среди делегаций других партий — её называли «позорной, отвратительной, преступной, недружественной» и даже «инфантильной»[74].
Позицию Китая резюмировал делегат от КПК Дэн Сяопин: «не существует лучшей или худшей партии в международном коммунистическом движении. Китай не признаёт Советский Союз или любую другую партию как лидера международного коммунистического движения, каждая партия полностью независимая»[75].
После своего выступления Энвер Ходжа вместе с Мехметом Шеху оставили предоставленную им принимающей стороной резиденцию и переехали в албанское посольство в Москве. Ходжа вспоминал: «Когда пришло время нашего отъезда, мы отказались отправиться на самолёте, потому что „несчастный случай“ мог легче случиться. Хюсни и Рамиз остались ещё в Москве, они должны были подписать заявление, тогда как мы с Мехметом поездом выехали из Советского Союза, совершенно не принимая пищи с их рук. Ми прибыли в Австрию, а оттуда поездом через Италию доехали до Бари, потом на нашем самолёте вернулись в Тирану живые-здоровые и пошли прямо на приём, устроенный по случаю праздников 28-29 ноября»[76].
19 декабря на XXI пленуме ЦК АПТ Ходжа выступил с докладом «О Совещании представителей коммунистических и рабочих партий, состоявшемся в Москве в ноябре 1960 г.», отметив взаимную поддержку друг друга Албании и Китая на конференциях в Бухаресте и Москве и добавив: «Наша партия и дальше будет укреплять связи и дружбу с Коммунистической партией Китая и великим китайским народом, всегда придерживаясь учения марксизма-ленинизма и правильной линии, неуклонно проводимой Центральным Комитетом нашей партии»[77].
Советско-албанский раскол.
.jpg){kind=link}
.jpg){kind=link}
.svg){kind=link}
