Политика Сталина в отношении РПЦ не была однородной, но её отличала последовательность в части преследования прагматических целей выживания коммунистического режима и его глобальной экспансии. Некоторым исследователям отношение Сталина к религии представлялось не вполне последовательным.

Свидетельства расположения Сталина к христианской церкви

С одной стороны, не осталось ни одной атеистической или антицерковной работы Сталина. Напротив, Рой Медведев приводит высказывание Сталина об атеистической литературе, как о макулатуре ^[1].

Опираясь на решения Хll съезда РКП(б) он издал 16 августа 1923 года циркулярное письмо всем губкомам с требованием запретить закрытие церквей и аресты религиозного характера^[2]. 14 ноября 1936 года постановлением Комитета по делам искусств за глумление над Крещением Руси была запрещена пьеса Демьяна Бедного «Богатыри», поставленная в московском Камерном театре знаменитым режиссёром Александром Таировым. Былинные богатыри выступают в роли жандармской охранки. Сам князь Владимир… к концу спектакля принимает образ предпоследнего царя-держиморды и т. п. То что это пьеса была запрещена не без указания Сталина свидетельствует один факт: за несколько лет до этого (12 декабря 1930) в письме Демьяну Бедному Сталин подверг суровой критике его уничижительные высказывания о русском народе. Особенно он возмущался тем, что Бедный фактически изображает Россию как «сосуд мерзости и запустения», представляет «лень и стремление сидеть на печке как национальную черту русских». Без колебаний Сталин назвал подобные перлы Демьяна Бедного «клеветой на наш народ»^[3][4].

В 1937 года во время установки красных звезд на Спасскую и Никольскую башни Московского Кремля, были тайно сохранены висевшие при входе иконы, они оказались под слоем сетки, решетки и штукатурки толщиной 10 см в очень хорошем состоянии. В 1939 году принято закрытое постановление Политбюро ЦК партии о прекращении преследования православных священников^[5], СССР вернул значительные территории на своих западных рубежах (они были оккупированы Польшей в 1920 году), где существовали многочисленные и полнокровные церковные структуры.

Свидетельства неприятия и противления религии

С другой стороны, 15 мая 1932 года в СССР была объявлена кампания, официальной целью которой провозглашалось полное искоренение религии в стране к 1 мая 1937. К 1939 количество храмов, продолжающих функционировать в СССР, исчислялось сотнями, а епархиальные структуры были полностью уничтожены.

22 июня 1941 года местоблюститель патриаршего престола Сергий разослал по епархиям воззвание «Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви»^[6], что не осталось незамеченным Сталиным.

Существует множество мифических сказаний о якобы имевшем место прибегании Сталина к молитвенной помощи Церкви во время войны, но никаких серьёзных документов, которые бы подтверждали это, нет^[7][8].

В октябре 1941 года Патриархии и иным религиозным центрам было предписано покинуть Москву. Предлагался Оренбург, но Сергий возразил и был выбран Ульяновск (бывший Симбирск). В Ульяновске митрополит Сергий и его аппарат пробыли до августа 1943.

Согласно Записке офицера НКГБ Георгия Карпова^[9], 4 сентября 1943 года Сталин (присутствовали также Карпов и Молотов) принял митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича); в ходе беседы было принято решение о избрании Патриарха^[10], открытии духовных учебных заведений; согласовано решение о создании органа для взаимодействия РПЦ с правительством — Совета по делам Русской православной церкви при СНК. В ответ на поднятую митрополитом Сергием тему о преследовании духовенства, о необходимости увеличения числа приходов, об освобождении архиереев и священников, находившихся в ссылках, тюрьмах, лагерях и о предоставлении возможности беспрепятственного совершения богослужений, свободного передвижения по стране и прописки в городах — Сталин тут же дал поручения «изучить вопрос». Он, в свою очередь, предложил Сергию подготовить списки священников, находящихся в заточении, — и немедленно получил его, ибо такой список, заранее составленный, был митрополитом предусмотрительно захвачен с собой.

Итоги «перемены курса» стали поистине ошеломляющими. В несколько ближайших лет на территории СССР, где к началу войны оставалось, по разным данным, от 150 до 400 действующих приходов, были открыты тысячи храмов, и количество православных общин доведено, по некоторым сведениям, до 22 тысяч! Подавляющая часть репрессированного духовенства была освобождена из заключения. Прекратились прямые гонения на верующих «Союза воинствующих безбожников» ^[3]. В качестве резиденции Патриарху было предоставлено здание бывшего германского посольства. Государство фактически прекратило поддержку обновленческих структур, которые к 1946 году полностью ликвидировались.

Изменение политики в отношении РПЦ вызывает многочисленные споры в среде исследователей. Высказываются версии от преднамеренного использования Сталиным церковных кругов для подчинения себе народа^[11][12], до мнений, что Сталин оставался тайно верующим человеком.^[6][13] Последнее мнение содержится в рассказе Артёма Сергеева, воспитывавшегося в доме Сталина.^[14] Также, по воспоминаниям телохранителя Сталина Юрия Соловьёва, Сталин молился в церкви в Кремле, которая находилась по пути в кинозал. Сам Юрий Соловьёв оставался вне церкви, но мог видеть Сталина через окно. ^[15] По свидетельству внука Сталина А. Бурдонского, Сталин исповедовался. «Священника трясли при Хрущеве со страшной силой, но он ничего не сказал», — утверждает Бурдонский.^[16]

По мнению многих исследователей, реальная подоплёка временного изменения репрессивной политики в отношении Церкви объяснялась соображениями преимущественно внешнеполитической целесообразности. (См. статью История Русской Церкви)

Примечания