16-10-2023
Еще на границе и дальше границы
стоят в ожидании наши полки,
а там, на подходе к афганской столице,
девятая рота примкнула штыки.
Девятая рота сдала партбилеты,
из памяти вычеркнула имена.
Ведь если затянется бой до рассвета,
то не было роты, приснилась она…
Войну мы тогда называли работа,
а все же она оставалась войной.
Идет по Кабулу девятая рота,
и нет никого у нее за спиной.
Пускай коротка её бронеколонна,
последней ходившая в мирном строю, -
девятая рота сбивает заслоны
в безвестном декабрьском первом бою.
Прости же, девятая рота, отставших:
такая уж служба, таков был приказ.
Но завтра зачислят на должности павших
в девятую роту кого-то из нас.
Войну мы опять называем работа,
а все же она остается войной.
Идет по столице девятая рота,
и нет никого у нее за спиной…
9-я рота — одна из первых «афганских» песен военного корреспондента «Правды» Виктора Верстакова, посвящена девятой роте 345-го гвардейского отдельного парашютно-десантного полка ВДВ СССР, под командованием старшего лейтенанта Валерия Востротина, которая вместе со спецподразделением «Альфа» и «мусульманским» батальоном майора Х. Т. Халбаева штурмовали Дворец Амина.
Операция по взятию дворца под кодовым названием «Шторм» началась в 18 часов 25 минут по кабульскому времени, 27 декабря 1979 года. При составлении донесения в Москву, были добавлены цифры «333» — «Штормом-333», что означало успех в её проведении.
Советская пропаганда назвала операцию «вторым этапом Апрельской революции в Афганистане». Ликвидация Хафизуллы Амина в его резиденции — Тадж-бек стала трактоваться западными странами, как «свидетельство советской оккупации Афганистана», а следующих руководителей ДРА (Кармаль, Наджибулла) руководство этих стран называло «марионеточными лидерами».
Этот штурм послужил началом Афганской войне 1979—1989.
Песня о девятой роте сразу попала в чёрные списки и таможенники ожесточено охотились на её, отбирая тексты и стирая с магнитофонных кассет, вывозимых из Афганистана в Советский Союз солдатами и офицерами ОКСВА.[1]
| Вообще бардовские песни первыми начали говорить правду об афганских событиях. Центральная печать первые два-три года, по стихам того же Верстакова, сообщала, как «мы там пляшем гопака и чиним местный трактор». А допустим, в солдатской газете десантников вначале вообще не разрешали писать, что дивизия находится за пределами СССР и что вообще это десантная газета: на фотографиях заретушевывались десантные эмблемы, тельняшки, не говоря уже о наградах. Было изменено и само название газеты, все журналисты печатались под псевдонимами, а фамилии офицеров, о которых писалось в Союзе, упоминать теперь запрещалось. Сообщения о геройских поступках звучали примерно так:
«Во время учебного боя рядовой имярек отразил атаку условного противника. За мужество и находчивость солдат награждён медалью «За боевые заслуги»». Если бой всё-таки расписывался и никуда нельзя было спрятать раненых и погибших, под материалом просто ставилась пометка: «Из боевой истории части». Только к концу 1981 года разрешили наконец писать, что часть - десантная, потом - что находится в ДРА. Про боевые действия всё равно шло ограничение: в бою участвует не больше батальона, который в свою очередь ввязался в него в целях самообороны или защиты колонн с материальными ценностями. Вот так понемногу, крохами пробивалась через цензорские ограничения афганская правда. Так что песни бардов и в самом деле были отдушиной для самих ребят-«афганцев».Иванов, Николай Фёдорович. Операцию «шторм» начать раньше… Москва. Военное издательство. 1993. ISBN 5-203-01602-X
|
9 рота (песня).