09-08-2023
Престолонаследие на Руси — порядок передачи власти в Киевской Руси и русских княжествах XII—XV веков.
Династия Рюриковичей впервые разветвилась в потомстве Святослава Игоревича, и усобица закончилась объединением земель под властью одного из его сыновей и гибелью двух других. Ситуация повторилась после смерти Владимира Святославича (1015). Несколько его сыновей не пережили отца, трое были убиты и один умер во время междоусобицы, двое поделили Русскую землю по Днепру, а один был посажен в поруб на 23 года.
Во всяком случае, о каком-либо старейшинстве или о правах первородства в дошедших до нас известиях нет и речи…перед молодым государством остаются только две возможности: восстановление единства и целости владений путём борьбы и уничтожения родичей или распад, дробление на ряд независимых друг от друга волостей-княжений.[1]
В этот период выделиться в самостоятельное княжество удалось только Полоцку, который после смерти Изяслава (1001) наследовал его сын Брячислав при жизни Владимира и других его сыновей.
Раздел Руси Ярославом Мудрым в 1054 году подразумевал признание младшими сыновьями старшего в отца место, то есть, в отличие от прошлого периода, признавалось право одновременного владения Киевом старшим князем и другими столами — младшими князьями, при сохранении единства государства. Ненадолго (1067—1071) удалось даже восстановить киевскую власть в Полоцком княжестве, где в предыдущий период закрепились потомки Изяслава Владимировича.
Мы видим такую же борьбу за соединение всех волостей в руках киевского правительства, какую наблюдали и в X в., и в первой половине XI в., с той только разницей, что роль „собирателя“ земель играет не один князь, а союз трёх Ярославичей, и перевес силы на их стороне столь значителен, что возможны иные, менее напряжённые методы борьбы.[1].
Со второй половины XI века на Руси начинает применяться лествичное право: князья занимали столы поочерёдно (младший брат после старшего, сын старшего брата после младшего дяди и т.д.), за исключением потомков тех, кто не занимал данный стол. Такие князья считались изгоями.
Любечский съезд ограничил перемещения князей пределами владений их отцов, при этом Святославичи, получившие по решениям съезда обширное Черниговское княжество, были исключены из наследников Киева[2]. Несмотря на то, что Святослав Ярославич княжил в Киеве (1073—1076), это происходило при жизни старшего Ярославича, Изяслава.
Практически сразу после съезда вспыхнула война на западе Руси, в ходе которой Волынь была возвращена в киевскую вотчину (за исключением Перемышля и Теребовля, обособившихся в потомстве самого старшего Ярославича, Владимира).
В 1132 году обнаружился план старших Мономаховичей оставить Киев во владении самой старшей линии (Мстиславичей), что натолкнулось на резкое противодействие младших Мономаховичей[2]. При этом Мономаховичи имели аналогичную договорённость о способствовании оставлению Волыни и Ростова занимавшим их соответственно Андрею и Юрию Владимировичам. Впоследствии Всеволодовичи черниговские (и сами киевляне[1]) признавали преимущественное право на киевский престол только за самой старшей линией Мстиславичей (исключая Ярослава Изяславича, Ингваря Ярославича), что является элементом примогенитуры. Андрей Владимирович Добрый умер раньше Юрия Долгорукого, и последнему не удалось привести к власти на Волыни Владимира Андреевича; там осели потомки Изяслава Мстиславича, которым не удалось превратить Киев в своё наследственное владение. Ростов же и Суздаль остались во владении Юрьевичей.
Для того, чтобы стать полновластным правителем, князья могли не реагировать на первое приглашение на княжение, как это делали Владимир Мономах во время восстания 1113 года и Ростислав Мстиславич в 1159 году, опасавшийся стать второстепенным соправителем своего активного племянника (в такой ситуации был в 1146—1154 годах Вячеслав Владимирович)[3].
В 1157—1161 Киевская земля лишилась Переяславской и Туровской волостей, но и на оставшиеся в непосредственном подчинении Киева земли продолжали претендовать сразу несколько ветвей Рюриковичей, поэтому Киевское княжество не закрепилось во владении определённой ветви. Как правило, оппоненты киевского князя из другой ветви требовали для себя владения всей киевской землёй, за исключением столицы, а киевский князь стремился контролировать киевскую землю лично или через князей своей ветви. Второй сценарий порождал множество конфликтов (в частности, разгром Киева в 1169 году), а реализация первого сценария ставила киевского князя в ситуацию, описанную историком Пресняковым А. Е. следующим образом:
Святослава Всеволодовича…видим в течение 13 лет на киевском столе в почётной роли патриарха, каким его рисует «Слово о полку Игореве», бессильного, зависимого от «брата и сына», как ему Всеволод позволяет себя называть, отдавшего всю землю Киевскую в руки Ростиславичей, живущего по-прежнему черниговскими интересами.[1]
При объединении Перемышльского и Теребовльского княжеств в единое Галицкое княжество (1140) все крупнейшие столы сконцентрировал в своих руках Владимир Володаревич, а после мятежа его племянник Иван Ростиславич Берладник был лишён и Звенигорода.
После объединения Галицкого и Волынского княжеств (1199) известны следующие особенности престолонаследия в регионе: 1) оставление владений по завещанию (Луцк, 1227; Владимир-Волынский, 1288); 2) ликвидация крупных княжеств (Луцкое 1227, Белзское 1232, Волынское после 1292); 3) дача князьям кормлений вместо уделов (Ярослав Ингваревич, 1227; Михаил Всеволодович, 1239). Примечательно, что Луцк в 1227 году был включён в состав Волынского княжества, которым управлял Василько Романович, но в 1239 году Луцк был передан в кормление Михаилу Всеволодовичу галицким князем, Даниилом Романовичем.
После установления (1245—1258) монголо-татарского ига в Галицко-Волынском княжестве сохранилась собственная система престолонаследия, включавшая передачу престола старшему сыну. Волынское княжество несколько десятилетий носило статус великого.
По замыслу Юрия Долгорукого Ростов и Суздаль должны были после его смерти стать владениями его младших сыновей, старшие же должны были остаться на юге. Однако, реальная обстановка на юге внесла свои коррективы: ещё при жизни Юрия на север вернулся Андрей Боголюбский, и на период до своей гибели (1174) сконцентрировал управление всей Северо-Восточной Русью в своих руках, выгнав родственников в Византию. План передачи престола младшим Юрьевичам был реализован только после войны по смерти Боголюбского, в которой младшие Юрьевичи одержали верх над своими племянниками от старшего брата.
В 1211 году накануне смерти Всеволода Большое Гнездо его старший сын и наследник Константин попросил оставить ему оба старших стола: Владимир и Ростов. При этом младшие братья должны были княжить начиная с третьего стола — Суздаля, далее — в Переяславле-Залесском и т.д. Всеволод собрал съезд представителей различных социальных слоёв, принявший решение передать престол (и Суздаль) второму сыну — Юрию, оставив Константину Ростов.
В период монголо-татарского ига (до перехода великого княжения во владение московских князей) решающее значение имел ханский ярлык. Выморочные владения как правило отходили к великому княжению.
На основании завещания Михаила Александровича тверского (1399) часть исследователей делает вывод о том, что в Тверском великом княжестве произошёл переход от старого порядка наследования к новому.[4] Михаил завещал великое княжение не только сыну Ивану (1399—1425), но и его детям Александру и Ивану.
В Московском княжестве борьба за власть долгое время не возникала по объективным причинам. У Юрия Даниловича не было мужского потомства, а в 1353 году от чумы умерли Семён Гордый с двумя сыновьями и Андрей Иванович.
Во второй половине 1380-х годов Дмитрию Донскому удалось получить от двоюродного брата Владимира Андреевича признание старейшинства для своего сына Василия.
После смерти Василия Дмитриевича произошла масштабная борьба за власть между его сыном и младшим братом, между семейным и родовым порядком наследования[5]. Причём в споре в Орде представители Василия апеллировали к ярлыку хана Василию Дмитриевичу и Василию Васильевичу, а Юрий Дмитриевич — к своему традиционному праву наследовать престол.
Ещё при жизни Ивана III на царство был коронован его внук от старшего сына Дмитрий. В случае реализации данного сценария имел бы место прецедент примогенитуры, однако в итоге Ивану III наследовал его младший сын Василий III.
|
||||||||||||||||||||||||||||||||
Престолонаследие на Руси.