Абба́с-Мирза́ Мирза́ Абду́л-Расу́л оглы́ Шарифзаде́ (Шари́фов) (азерб. Abbasmirzə Mirzə Əbdülrəsul oğlu Şərifzadə; 9 (22) марта 1893, Шемахы — 16 ноября 1938, Баку) — азербайджанский актёр театра и кино, режиссёр, заслуженный артист Азербайджанской ССР (1928), народный артист Азербайджанской ССР (1936), один из первых азербайджанских кинорежиссёров.

За 30 лет своей сценической деятельности Шарифзаде сыграл десятки ролей из произведений как азербайджанской так и мировой драматургии. Был известен в первую очередь как актёр-трагик. Вершиной творчества Шарифзаде считаются созданные им образы в трагедиях Уильяма Шекспира. Шарифзаде сыграл значительную роль в истории Азербайджанского драматического театра. Был главным режиссёром Азербайджанского государственного театра оперы (с 1926 года).

Став жертвой сталинских репрессий, в декабре 1937 года Шарифзаде был арестован по сфабрикованному делу и почти через год, после допросов и пыток, расстрелян. Посмертно реабилитирован в 1955 году.

Биография

Ранние годы

Аббас-Мирза Шарифзаде родился 9 (22) января^[1][2] 1893 года в Шемахе в семье светского учителя Мирзы Абдул-Расула и Мелек-Нисы^[3]. Мать Аббасм-Мирзы Мелек-Ниса умерла рано, и Абдул-Расул женился второй раз на Фаррухбегим^[2]. Отец Аббаса-Мирзы Шарифзаде Мирза Абдул-Расул преподавал в школе «Усули-джадид» азербайджанского поэта Сеида Азима Ширвани^[1], вместе с которым он открыл эту школу^[3]. Помимо этого Мирза Абдул-Расул интересовался также театром^[1].

В 1895 году семья Шарифзаде перебралась из Шемахы в Баку^[1]. Переехать семью Шарифзаде в Баку вынудило разрушительное землетрясение в Шемахы^[3]. 21 сентября 1903 года поступил во вторую мусульмано-русскую школу, которую окончил в 1906 году^[4]. 2 сентября 1906 года в Баку Абасмирза Расул оглы Шарифзаде^{[прим. 1]} поступил в подготовительный класс первой мужской гимназии имени Александра III в Баку. В 1907-08 учебном году ученик Абасмирза Шарифов числился среди учеников мужской гимназии имени Александра III^[5]. Однако, заболев, был вынужден оставить образование незаконченным^[1].

Дядя Аббаса-Мирзы Шарифзаде Мирза Мамед Таги, будучи близким к театральному миру, впервые побудил в Шарифзаде вдохновение к сцене^[1]. Так, в Баку Аббас-Мирза в 9 лет впервые вышел на сцену в спектакле, поставленном Мирзой Мамедом Таги, исполнив роль девочки. Несмотря на то, что испуганный Аббас-Мирза убежал со сцены в объятия матери, впоследствии Шарифзаде считал эту роль своим первым сценическим опытом^[3].

В театре и кино

Начало творчества

Ещё будучи школьником, Шарифзаде принимал участие в любительских театральных постановках^[1][6]. С 1908 года же он, играя на профессиональной сцене^[6], навсегда связал свою судьбу с театром. Впервые на сцене он сыграл роль немой девушки в пьесе Жана Батиста Мольера «Мнимый больной»^[1], поставленного в Баку^[7]. 24 апреля 1909 года в балаханском кружке в драме «Гявеи-ахенгяр» («Кузнец Геве») Шамсаддина Сами Шарифзаде сыграл роль Рустама, сына Гяве. В сентябре этого же года при переходе в третий класс гимназии Шарифзаде заболел и оставил школу^[2]. 4 ноября 1909 года из-за исполненной им роли Шакиба в драме «Джевдет-бей» Мухаммеда Эхсана имя Аббас-Мирза Шарифзаде впервые было упомянуто в рецензии в бакинской газете «Каспий», актёр был удостоен похвалы^[2].

Проходит не так много времени и Шарифзаде обретает славу как ученик и последователь Гусейна Араблинского^[1], считающегося основоположником азербайджанского профессионального театрального искусства. Араблинский оказал большое влияние на творчество Шарифзаде^[6].

1910-е

До 1910 года Аббас-Мирза Шарифзаде выступал в театральных труппах благотворительных обществ «Сафа» и «Ниджат». 12 августа 1912 года был включён в инспекционную комиссию общества «Сафа». 6 февраля 1913 года состоялся первый бенефис Шарифзаде и он сыграл роль Тарига в драме «Тариг ибн Зияд» Абдулхага Гамида^[2].

С 1913 года Шарифзаде гастролировал по регионам современного Азербайджана, по Средней Азии, Северному Кавказу, Поволжью, Ирану^[1]. В феврале-мае 1914 года Шарифзаде впервые был на гастролях и играл в таких городах Ирана как Тегеран, Казвин, Решт и Анзали спектакли «Надир-шах» Наримана Нариманова, «Ага Мухаммед-шах Каджар» Абдуррагим-бека Ахвердиева, «Горе Фахреддина» и «Из-под дождя да под ливень» Наджаф-бека Везирова. В мае показывал спектакли «Надир-шах» и «Ага Мухаммед-шах Каджар» в Ленкорани^[2].

Шарифзаде был известен не только как актёр, но и как режиссёр. 24 января 1914 года Шарифзаде поставил пьесу «Арнауты» Шамсаддина Сами. 29 марта 1916 года бакинское духовенство выступило с протестом против постановки Шарифзаде драмы «Юсиф и Зулейха» и написало заявление в правительственные органы, остановив представление^[8]. В августе^[8] 1916 года он получил приглашение в качестве режиссёра в труппу братьев Узеира и Зульфугара Гаджибековых^[1]. Кроме того, Шарифзаде был ведущим актёром оперной труппы братьев Гаджибековых^[6].

16 октября 1916 года в Баку «Мусульманское драматическое общество» приняло решение направить Шарифзаде на учёбу в Ильинское театральное училище в Харькове. В феврале 1917 года прибывшие в Ашхабад бакинские артисты под руководством Шарифзаде дали несколько спектаклей^[8].

В ноябре^[9] 1917 года Аббас-Мирза Шарифзаде был избран председателем «Союза мусульманских артистов», созданного в Баку Нариманом Наримановым, Мешади Азизбековым и С. М. Эфендиевым^[1][9]. Сообщение об этом было опубликовано на страницах газеты «Каспий»^[9] от 25 октября (7 ноября) 1917 года ^[10]. Сообщая об этом, газета «Каспий» отмечала, что этот союз является «примером союза труженников», а также, что у союза есть свой меморандум^[11].

В мае-июле 1918 года Шарифзаде вместе с группой бакинских артистов был на гастролях в Астрахани. После избрания председателем «Союза мусульманских артистов» Шарифзаде, создав студию при театре, стал первым, кто проявил инициативу в театральном образовании в Азербайджане^[1]. 26 января 1919 года состоялось собрание организованной Шарифзаде студии «Музыка и драма». Летом этого же года Шарифзаде был режиссёром Центрального клуба рабочих в Баку, а в августе был одним из инициаторов образования драматического общества «Туран». 28 августа Шарифзаде было поручено читать лекции об искусстве драмы в недавно организованном «Художественном курсе»^[8]. 15 октября этого же года он начал руководить драматическим кружком женского клуба имени Али Байрамова^[8]. 27 октября была отпразднована годовщина Рабоче-крестьянского драматического кружка имени Н. Нариманова, которым руководил Шарифзаде^[8].

1920-е

После установления в Азербайджане советской власти, Шарифзаде играет на сцене Азербайджанского государственного театра (ныне — Азербайджанский государственный академический национальный драматический театр), работал над формированием национального театра^[1]. 14 ноября 1921 года Шарифзаде был одним из организаторов мероприятий по установке памятников Сабиру и Араблинскому в Баку^[8].

26 июня 1922 года «Летний клуб» Баку (ныне в здании расположена Азербайджанская государственная филармония) был передан в распоряжение Шарифзаде для постановки спектаклей. 19 июня 1924 года в Тифлисе начались гастроли бакинских артистов под руководством Шарифзаде^[12], а 2 июля Шарифзаде вместе с группой бакинских артистов прибыл на гастроли в Нахичевань. В 1926 году Шарифзаде был на гастролях в Тифлисе (27 января и 6 мая), Нахичевани (27 мая), Эривани (2 июня), Шуше (28 июня)^[12].

Наряду с драматическим театром и кино, Шарифзаде ставил также оперы и водевили. 6 октября^[12] 1926 года Аббас-Мирза Шарифзаде становится главным режиссёром Азербайджанского государственного театра оперы. Здесь он ставил такие оперы как «Асли и Керем» Узеира Гаджибекова, «Ашуг-Гариб» Зульфугара Гаджибекова, «Шах Исмаил» Муслима Магомаева^[1]. Ещё в 1925 году во время постановки «Ашуг-Гариба» представители английской, немецкой и японской прессы встретились с Шарифзаде и получили информацию об азербайджанском театре^[12].

Помимо театра Шарифзаде интересовался искусством кино^[1]. Впервые на экране Аббас-Мирза Шарифзаде появился в 1916 году, снявшись в русском фильме «Князь Темир-Булат» режиссёра Бориса Светлова^[3] (фильм не сохранился)^[13]. Одной из первых его работ в кино является созданная им роль хана в фильме «Сова» (1924, режиссёр Георгий Кравченко). Этот фильм также не сохранился^[13]. В 1929 году снялся в фильме «Око за око». Шарифзаде и сам снимал фильмы. Среди его работ можно назвать художественные фильмы «Бисмиллах» («Во имя Бога»^[6], 1925), «Гаджи Кара» (1928) и «Игра в любовь» (1935)^[1], документальные фильмы — «Путешествие в Азербайджане» (1925)^[1] и «Шахсей-вахсей» (1929)^[3]. Аббас-Мирза Шарифзаде был одним из первых азербайджанских кинорежиссёров^[6].

25 декабря 1928 года в Баку было торжественно отмечено 20-летие сценической деятельности Шарифзаде. На юбилее присутствовали видные деятели культуры республики^[1]. В этот же день Шарифзаде был удостоен звания заслуженного артиста Азербайджанской ССР^[14][12]. В связи с юбилеем была издана книга, повествующая о творчестве Шарифзаде^[15]. 1 марта 1929 года 20-летний юбилей Шарифзаде был отмечен в Тифлисе^[15].

1930-е

В мае 1930 года Шарифзаде был избран членом состава жюри и режиссёров проводившейся в Москве Театральной олимпиады национальных республик^[15]. В мае-июне этого года принимал участие на гастролях в Москве, Казани и Ленинграде^[15]. 5 августа Шарифзаде прибыл на гастроли в Нахичевань^[15].

15 октября 1931 года написанная Шарифзаде в соавторстве с Асадом Тахировым пьеса «Ахираззаман» была поставлена на сцене Государственного тюркского художественного театра в Баку^[15].

В декабре 1932 года Шарифзаде начал работать в Бакинском тюркском рабочем театре^[15]. 5 января 1933 года Шарифзаде вместе с труппой театра был направлен в Гянджу. 23 июня этого же года был на гастролях в Шеки, а 18 ноября вернулся в Баку и начал работать в драматическом театре^[15].

В январе 1934 года Шарифзаде участвовал на постановках спектаклей «Севиль» и «Отелло» в Доме культуры имени Н. Нариманова в Тифлисе^[15]. В июне этого же года Шарифзаде выступал в главных ролях во время гастролей Азербайджанского драматического театра в Ташкенте^[16].

12 марта 1936 года Шарифзаде был удостоен звания народного артиста Азербайджанской ССР^[17][1]. 2 ноября 1937 года народный артист республики Аббас-Мирза Шарифзаде, будучи делегатом Всесоюзного VIII чрезвычайного съезда Советов^[18], заявил:

20 апреля 1936 года Шарифзаде был назначен членом Пушкинского комитета при Совнаркоме Азербайджанской ССР. В июне-июле этого же года Шарифзаде был на гастролях в Гёйчае, Агдаме, Шуше и других районах республики. 20 ноября на IX Всеазербайджанском чрезвычайном съезде Советов Шарифзаде был избран депутатом на VIII Всесоюзный чрезвычайный съезд Советов. 11 декабря депутат Шарифзаде встретился с бакинскими артистами в театре имени Азизбекова. 19 декабря состоялась встреча депутата VIII Всесоюзного чрезвычайного съезда Советов Шарифзаде с труженниками Кировобада^[19].

Арест

В 1937 году, в разгар сталинских репрессий, из Москвы в Баку приходит телеграмма, в которой, как отмечает историк Джаби Бахрамов (азерб.)русск., говорилось что в Азербайджанской ССР «не выполняется план по выявлению врагов народа»^[13]. Вскоре, жертвой этих репрессий становится и Шарифзаде.

Вечером 3 декабря^[20] 1937 года Азербайджанский государственный театр в здании драматического театра, построенного ещё до революции бакинским миллионером-благотворителем Гаджи Зейналабдином Тагиевым (ныне в этом здании расположен Азербайджанский театр музыкальной комедии) давал «Макбета». Главную роль играл Аббас-Мирза Шарифзаде. Это была последняя встреча актёра со зрителями. По словам очевидцев, Шарифзаде «был непривычно грустным, близко подходил к рампе и широко разводил руками в глубоком поклоне, словно хотел на прощанье всех обнять»^[20].

После спектакля актёры долго не расходились. Они собрались в небольшом дворике театра. Аббас-Мирза сел играть в нарды. Вскоре во двор вошли два человека. Один из них встал за Аббасом Мирзой, будто наблюдая за игрой. Второй напротив. Шарифзаде поднял голову, пристально посмотрел на незнакомцев и, как пишет Азад Шарифов, сразу как-то сник. Потом актёр внезапно встал, и ни на кого не глядя, громко сказал: «Мян гетдим!» (что означает «Я ушёл»)^[20]. После чего Шарифзаде направился к выходу. Пришедшие за ним молча пошли следом. По свидетельству костюмерши театра, которую они случайно встретили, на улице около чёрной «эмки» стояли ещё двое. Аббаса Мирзу втолкнули в машину, которая уехала с места в сторону здания НКВД Азербайджанской ССР^[21]. Костюмерша ворвалась в театральный дворик с криком «Аббаса забрали!»^[21][20].

С той минуты никто из знакомых Шарифзаде больше его не видел. В это же время на квартире актёра по улице Чадровой 115 (ныне эта улица носит имя Мирза Аги Алиева) уже несколько часов шёл обыск. Всё конфисковалось, книги, пьесы, театральные костюмы, парики, афиши, газетные рецензии, в том числе и записи на арабском шрифте, которые вскоре были занесены в папки в качестве «компромата» и «вещдока», свидетельствующие, как думали сотрудники НКВД, о преступных связях актёра с иранской разведкой, задания, которой он якобы получал через некоего киоскера, у которого Шарифзаде покупал газеты (вскоре выяснилось, этот работник киоска был провокатором). На самом деле Аббас-Мирза Шарифзаде пользовался арабским шрифтом для записей текстов пьес и своих актёрских ролей. В то время почти все грамотные азербайджанцы владели арабским шрифтом (латинский алфавит стал официально использоваться только в 1928 году, а в 1938 году был заменён на кириллицу)^[21][20]. На актёра было составлено сфабрикованное^[23] следственное дело № 22134^[21][20].

Допрос и расстрел

Шарифзаде обвиняли в шпионаже в пользу Ирана. В качестве доказательства указывались его частые визиты в персидское консульство в Гяндже в 1932 году. В реальности же это были дружеские встречи, которые были организованы самим консулом, являвшимся большим поклонником азербайджанского театра, и любившего вечера в компании актёров^[3]. Другим серьёзным поводом к аресту была политическая деятельность родного брата Шарифзаде Гулам-Мирзы Шарифзаде^[13], чиновника независимой Азербайджанской Демократической Республики в 1918—1920 годах, жившего к тому времени в эмиграции. Шарифзаде также обвиняли в пропаганде творчества репрессированных поэтов — Микаила Мушфига и Гусейна Джавида^[24].

После обретения Азербайджаном независимости стало возможным изучить следственное дело Аббаса Мирзы Шарифзаде. По словам филолога Фазиля Рахманзаде, как явствует из дела, в застенках НКВД Шарифзаде оказался только за то, что находился в близких связях с корифеями азербайджанской драматургии и сцены Гусейн Джавидом и Ульви Раджабом, ложно обвинёнными в буржуазном национализме, и имел к тому же контакты с Рухуллой Ахундовым, «обличённым» в руководстве с подпольной контрреволюционной организацией^[25].

В протоколе одного из первых допросов, состоявшегося в январе 1938 года, примерно через месяц после ареста на вопрос «Признаете ли Вы себя виновным?» Шарифзаде ответил: «Не признаю…»^[25]. Далее следователь спрашивает^[20]:

— Но вы примкнули к мусаватской партии в период её господства в Азербайджане^{[прим. 2]}.

— Нет, в мусаватской партии я не состоял никогда, позицию мусаватистов не разделяю…
— Следствие предлагает вам рассказать всю правду о ваших политических убеждениях.
— Я полностью стою за власть Советов. Задания коммунистической партии и Советского правительства являются для меня законом. Я никогда ничего не делал против советской власти.
— Однако вы знали об антисоветской деятельности Гусейна Джавида и других писателей, приверженных к националистическим взглядам. Знали и пропагандировали их произведения, проводили пантюркистскую линию. Ведь из них состоит весь ваш репертуар.
— Ничего плохого не могу сказать об этих писателях. А произведения их служили прежде всего интересам азербайджанского народа. Я же как артист, стремился как можно лучше сыграть порученные мне роли…
— Что связывало вас с Рухуллой Ахундовым?
— Никаких отношениях с ним не состоял. Только однажды, после спектакля «Макбета» он поздравил меня с актёрской удачей. И ещё разговаривал с ним по телефону по поводу моего выезда в Кировабад.
— Следствие требует от вас чистосердечного признания.

— Мне не в чём признаваться…

Датированные апрелем 1938 года очные ставки Шарифзаде с несколькими арестованными деятелями культуры свидетельствуют, что когда актёра спросили, подтверждает ли он показания о том, что вербовал их для шпионской деятельности на территории Советского Союза, Шарифзаде, тихим голосом проговорил: «…Да, подтверждаю. Я вербовал для шпионской работы в пользу иранской разведки некоторых своих знакомых»^[20].

Датированные октябрём обвинительные заключения являлись итогом методично проводимых циничных допросов, истязаний, провокаций и шантажа, содержания в камерах без медицинской помощи и какой бы то ни было правовой поддержки всего, что длилось 11 месяцев и 13 дней. Обвинительное заключение гласило:

Шарифзаде признал себя виновным в том, что вербовал для шпионской работы в пользу иранской разведки начальника Главреперткома Управления по делам искусств Махмудова Махмуда Бала Ами оглы…^{[прим. 3]}
Показания руководителя националистической антисоветской организации в Азербайджане Р.Ахундова свидетельствуют об активном участии А.Шарифзаде в мусаватской организации, действующей в Баку…^[20]

Из дела Шарифзаде известны фамилии следователей, сфабриковавших^[23] это дело. Это Борисов, Мустафаев, Перельман, Абдуллаев, Шнейдер и другие. После реабилитации жертв репрессий стала известна судьба некоторых из них. К примеру стало известно, что следователи Перельман и Шнейдер были арестованы, и во время допроса признались, что сыграли свою «роль» при «обработке» заключенного Шарифзаде^[20].

19 октября 1938 года «тройка» НКВД Азербайджанской ССР утвердила обвинительное заключение и приговорила Аббаса Мирзу Шарифзаде к «смертной казни за шпионскую деятельность с конфискацией всего имущества». Но следователям необходимы были письменные и добровольные показания подсудимого, в связи с чем через неделю после утверждения приговора, 25 октября 1938 года, согласно книге Рахманзаде, сломленного многомесячными истязаниями Аббас-Мирзу, приводят к следователю и принуждают написать то, самое необходимое им письменное признание, «во всех совершенных преступлениях», обещая, как пишет Рахманзаде, что на суде (в действительности никакого суда не так и не было) оно может заменить расстрел пожизненным тюремным заключением^[25]. Это признание было единственное собственноручно написанное признание Аббас-Мирзы Шарифзаде. Подлинник этого признания, которое также сохранилось в архиве, был также подшит к делу^[20].

Шарифзаде был признан виновным по всем статьям^[3] и 16 ноября 1938 года^[25][21] в 9 часов 30 минут утра^[25] расстрелян по делу № 22134^[21] в подвалах НКВД^[25]. Никто не знает где похоронен Шарифзаде и был ли он похоронен вообще^[21]. Позднее в советских источниках указывалось, что Шарифзаде скончался^[19] в марте 1938 года^[1][19].

Реабилитация

Аббас-Мирза Шарифзаде был посмертно реабилитирован только после смерти Иосифа Сталина^[21]. Так, через 17 лет, в период наступившей в стране «хрущёвской оттепели» Аббас-Мирза Шарифзаде оказался среди тех, кого первыми реабилитировали^[21].

Прокуратура СССР признала дело № 22134 полностью сфальсифицированным. 17 сентября 1955 года по протесту прокуратуры приговор был отменён, уголовное дело из-за отсутствия состава преступления — прекращено. Протест был удовлетворён Верховным судом СССР^[21].

31 октября 1955 года на имя сына Шарифзаде, Шарифову Каратаю Аббасовичу Военной Коллегией Верховного суда СССР была выдана справка о том, что «дело по обвинению Шарифова Аббаса Мирза Расула оглы пересмотрено Военной Коллегией Верховного Суда СССР 17 сентября 1955 года. Постановление тройки при НКВД Азербайджанской ССР от 19 октября 1938 года в отношении Шарифова А. М. Р.о. отменено и дело за отсутствием состава преступления прекращено».

Личная жизнь

22 июня 1919 года Аббас-Мирза Шарифзаде женился на Ханифа-ханум Акчуриной^[8]. 7 марта 1923 года^[12] у них родился сын Эртогрул, а 19 апреля 1925 года^[12] — Каратай. Оба сына были названы в честь персонажей, которых Шарифзаде исполнял в спектаклях^[26].

Старший сын Шарифзаде Эртогрул Шарифов стал юристом и многие годы руководил прокуратурами ряда районов Баку, в последние годы своей жизни — прокуратурой Азизбековского района Баку. 20 октября 1951 года младший сын Шарифзаде старший сержант Каратай Шарифов был награждён похвальным листом «за отличные показатели в боевой и политической подготовке и безупречную службу в рядах Советской Армии»^[27]. Он стал инженером-нефтяником, работал всю жизнь в АзИНМАШе, был главным инженером многих проектов, автором различных разработок, руководителем парторганизации. 22 февраля 1960 года Каратай Шарифов был награждён малой серебряной медалью «за успехи в народном хозяйстве СССР»^[28]. Оба сына Аббас-Мирзы Шарифзаде скончались в 1973 году от продолжительной тяжелой болезни.

В 1923 году Шарифзаде вступил в отношения с актрисой азербайджанского драматического театра Марзией Давудовой, с которой вместе играл в различных спектаклях^[26]. 6 февраля 1924 года у них родилась дочь Фирангиз, названная именем героини спектакля Джафара Джаббарлы «Огтай Эл оглу»^[26]. Шарифзаде брал Фирагниз на гастроли и опекал^[26]. Фирагниз Шарифова впоследствии была удостоена звания народной артистки Азербайджанской ССР. Внук Фирангиз Шарифовой Эльдар Гасымов стал певцом и вместе с Нигяр Джамал принёс Азербайджану победу на конкурсе песни Евровидение-2011.

Ханифа-ханум простила Шарифзаде измену с Давудовой и их семейная жизнь продолжалась, несмотря на влюбчивость Аббас-Мирзы. Ханифа-ханым понимала особенности артистической натуры Шарифзаде. Марзия Давудова была вхожа в дом семьи Шарифзаде, Ханифа-ханум же не препятствовала общению своих сыновей с их сестрой Фирангиз. Сама Фирангиз Шарифова подчёркивает, что никогда не разлучалась со своими братьями Эртогрулом и Каратаем^[26].

В 70-е годы Ханифа-ханым получила статус персонального пенсионера как вдова Аббас-Мирзы. Она скончалась в 1980 году.

Творчество и отзывы критики

Не имея специального драматического образования, Шарифзаде исполнял главные роли в постановках как местных, так и зарубежных пьес. Одной из его первых удачных ролей считается роль Ага Мухаммед-хана Каджара в одноимённой пьесе Абдуррагим-бека Ахвердиева^{[3][29][прим. 4]}. Композитор Афрасияб Бадалбейли вспоминал, как в ходе дискуссии среди театральных деятелей того времени было признано, что‚ «если А. М. Шарифзаде успешно сыграет роль Каджара, то тем самым он как бы разбудит театральную жизнь, которая впала в спячку после смерти Гусейна Араблинского»^{[29][прим. 5]}. Для своего бенефиса в Баку, который состоялся 20 февраля 1915 года в театре братьев Маиловых, Шарифзаде выбрал роль Каджара, которого он уже играл в 1914 году в Иране и на гастролях в Ленкорани. Театральный критик Мамедсадых Ахундов (азерб.)русск. в газете «Баку» от 22 февраля 1915 года писал, что «артисты сыграли очень хорошо, в особенности хозяин бенефиса, зал был полон».

Будучи актёром реалистического жанра, за 30 лет своей сценической деятельности актёр создал ряд запомнившихся образов в национальной, а также мировой драматургии. Шарифзаде был первым исполнителем ряда образов в национальной драматургии^[6]. Среди ролей в азербайджанской драматургии известны такие его роли как Балаш, Айдын, Огтай, Эльхан, Эйваз^[6] («Севиль», «Айдын», «Октай Эль-оглы», «Невеста огня», «В 1905 году» Джафара Джаббарлы), Шейх Санан, Иблис, Сиявуш, Князь («Шейх Санан», «Иблис», «Сиявуш», «Князь» Гусейна Джавида), Надир шах («Надир шах» Наримана Нариманова), Каджар («Ага Мохаммед-шах Каджар» Абдуррагим-бек Ахвердиев) и др.^[1]

В зарубежной классике Шарифзаде сыграл такие роли как Отелло, Гамлет, Макбет («Отелло», «Гамлет», «Макбет» Уильяма Шекспира), Карл Моор («Разбойники» Фридриха Шиллера), Акосту («Уриэль Акоста» Карла Гуцкова), Геве («Кузнец Геве» Шамседдин Сами), Гюлаб («Шахнаме» Мкртича Джанана), Дубровский («Дубровский» Александра Пушкина), Кречинский («Свадьба Кречинского» Александра Сухово-Кобылина), Барон («На дне» Максима Горького), Зер-Сибан («Загмук» Анатолия Глебова) и др.^[1].

Как пишет статья об актёре в Азербайджанской советской энциклопедии, в творчестве Шарифзаде выражена «мораль, мечты народа, его революционные наклонности», а также, что искусство Шарифзаде являлось «одной из наивысших ступеней развития азербайджанской сценической культуры»^[1]. Начиная с «Иблис» (1920 год), Шарифзаде участвовал почти во всех новых спектаклях Азербайжанского государственного театра, особенно в тех случаях, когда они создавались по пьесам Джаббарлы и Джавида, Шиллера и Шекспира^[30]. Кубад Касимов писал, что после покойного Араблинского тюркский театр связан с именем Шарифзаде^[31]. Большая советская энциклопедия отмечала, что Аббас-Мирза Шарифзаде сыграл значительную роль в истории Азербайджанского драматического театра^[32].

Актёрское амплуа

Аббас-Мирза Шарифзаде был известен в первую очередь как актёр-трагик^[20][33]. Литературовед Гюльрух Алибекова (азерб.)русск. называла Шарифзаде «великим актёром-трагиком»^[34]. На формирование сценического мастерства Шарифзаде как актёра-трагика огромное положительное влияние оказало творчество Гусейна Араблинского^[35]. Начиная с дореволюционных лет, репертуар Шарифзаде украшала, как писал искусствовед Джафар Джафаров, «галерея ярких отрицательных типов большой трагической силы». В советский период у истоков этих образов, по словам Джафарова, стояла «титаническая фигура» Иблиса — дьявола из одноимённой трагедии Гусейна Джавида, который «был поднят актёром на уровень высокой трагедии»^[36]. Впоследствии Шарифзаде уже был известен как исполнитель таких трагических ролей мирового масштаба, как Гамлет и Макбет.

Но Шарифзаде играл и в комедиях. Так, в 1927 году он впервые сыграл Хлестакова в пьесе Николая Гоголя «Ревизор». Об этом исполнении Шарифзаде позже вспоминал:

Но дел этим не кончилось. После Хлестакова Шарифзаде, для которого по словам публициста Гаджибабы Назирли (азерб.)русск., этот образ стал самой лучшей и поучительной школой, сыграл Дон Жуана Мольера. После этого Шарифзаде выступил в комичной роли в «Дураке» Фульды, а в произведении Горького «На дне» успешно, как пишет Назирли, сыграл Барона^[37].

Герои Джавида в исполнении Шарифзаде

Впервые в пьесах Гусейна Джавида, своего современника, Аббас-Мирза Шарифзаде выступил 21 декабря 1920 года на сцене Государственного театра в роли Иблиса (пьеса «Иблис»). Кроме этого Шарифзаде сам же и был режиссёром постановки^[38]. О выступлении Шарифзаде 2 октября 1921 года в роли Иблиса Халил Ибрагимов (азерб.)русск. в газете «Коммунист» писал, что искусно сыграв роль Иблиса, «Шарифзаде заработал славу для своего мастерства на тюркской сцене»^[39].

19 ноября 1921 года на сцене Государственного театра Шарифзаде сыграл роль Шейх Санана (пьеса «Шейх Санан»). Его супруга Ханифа-ханум Акчурина писала, что «Шарифзаде очень внимательно готовил одну из своих любимых ролей, роль Шейх Санана, вместе с Гусейном Джавидом сидел до полуночи, а иногда и до утра, работал, выпив огромное количество кофе»^[40].

14 апреля 1922 года впервые была поставлена пьеса «Афет». Роль Эртогрула в этом произведении сыграл Шарифзаде, и как писал Дадаш Буниатзаде, «прекрасно выразил возложенную на него тяжёлую обязанность»^[41]. 2 июня этого же года Шарифзаде, сыграл роль Джалала в пьесе «Пропасть», выбрав эту роль для своего бенефиса. Рашид Юсифзаде отмечал, что то, что Шарифзаде выбрал пьесу «Пропасть» для своего бенефиса, показывает то, что он высоко ценит новые произведения^[42]. 15 декабря Шарифзаде сыграль роль Шейды в одноимённой пьесес Джавида. Хорошую игру Шарифзаде в этой роли отмечала газета «Коммунист» от 18 декабря 1922 года^[43].

15 ноября 1926 года Аббас-Мирза Шарифзаде сыграл роль поэта Кирмани в пьесе «Хромой Тимур». Асад Тахир в газете «Коммунист» от 17 ноября отмечал хорошую игру Шарифзаде в этой роли^[44].

14 апреля 1930 года заслуженный актёр Шарифзаде сыграл главную роль в пьесе «Князь». Агаселим Манафлы и Эмин Садыг (азерб.)русск. писали, что Шарифзаде создал роль Князя «совсем по другому, представив его как аристократа и как члена правительства». Они также отмечали, что несмотря на то, что эта роль требует уродливого лица и отвратительных движений, Шарифзаде, сумел вызвать у зрителей жалость к Князю^[45]. В октябре 1934 года он сыграл роль Сиявуша в одноимённой пьесе Джавида. Эту же роль он сыграл в апреле 1936 года. В этот день эта пьеса стала 100-той пьесой, поставленной на сцене Азербайджанского государственного драматического театра^[46].

Сам Гусейн Джавид писал:

Герои Шекспира в исполнении Шарифзаде

Вершиной актёрского мастерства Аббаса-Мирзы Шарифзаде считаются исполненные им герои Уильяма Шекспира^[1][33]. Согласно Азербайджанской советской энциклопедии, Шарифзаде исполнял эти роли довольно пластично, с психологической глубиной и темпераментом. Шарифзаде был известен как один из мастерски исполнявших роли Гамлета, Отелло и Макбета. В азербайджанской и московской прессе выступление Шарифзаде в роли Гамлета оценивалось как «великая победа советского театра»^[1].

Отелло

Сыграть роль Отелло было заветным желанием Аббас-Мирза Шарифзаде^[48]. Образец исполнения роли Отелло Шарифзаде видел в игре Гусейна Араблинского^[49]. Вскоре после гибели Араблинского, Отелло в 1919 году сыграл молодой Шарифзаде^[50]. Так, 12 декабря 1919 года руководством Азербайджанского государственного театра была поставлена трагедия «Отелло»^[51]. О первом выступлении Шарифзаде в роли Отелло известно очень мало, но, судя по позднейшим спектаклям, он верно хранил заветы своего учителя и развивал его принципы^[49].

Об исполнении им роли Отелло газета «Азербайджан» от 14 декабря 1919 года писала, что «Аббас-Мирза Шарифзаде в роли Отелло заслужил успех» и что в длительной и упорной работы над ролью «актёр, как разговором, так и движением, сумел создать тип ревнивого араба»^[48][51].

Критики тех лет, видевшие в Шарифзаде «крупную силу», писали, что в роли Отелло он одержал победу и способствовал созданию спектакля, в котором азербайджанский театр «показал свои способности» и «выдержал экзамен в сценическом и театральном мире»^[49].

Впервые удививший Шарифзаде в 1919, в спектакле «Отелло», литературовед Мамед Ариф отмечает, что наряду с тем, что Шарифзаде показал мучения Отелло более выпукло, он мог бы более эффективно передать его величие, великолепие и смысл в самоубийстве. С другой стороны, как пишет Мамед Ариф, Шарифзаде смог оживить несколько скучный финал пьесы^[52].

Критик Азиз Шариф, говоря о постановке «Отелло» в 1925 году, в бакинской газете «Ени йол» («Новый путь») от 6 января писал, что Шарифзаде, и сам будучи восточным человеком, сумел воплотить всю психологию, восточную ревнивость Отелло как человека Востока^[53]. Рашид Юсифзаде, в газете «Коммунист» от 7 января, отмечая «красивую игру» Шарифзаде, указывал, однако, что в спокойных частях крайняя разгневанность была лишней^[54]. Один из виднейших журналистов республики Акиф Кязим в газете «Коммунист» от 3 ноября писал, что в роли Отелло в игре Шарифзаде было мало нового^[55]. Асад Тахир в той же газете от 19 декабря, сравнивая исполнение Шарифзаде роли Отелло на сцене Государственного тюркского театра с исполнением армянского актёра Абеляна (за день на этой же сцене), отмечал темпераментную и «более успешную» игру Аббас-Мирзы^[56].

12 февраля 1926 года Шарифзаде впервые выступил на тифлисской сцене. Как писал в газете «Ени фикир» один из руководителей «Тифлисского драматического общества» Алимирза Нариманов, для своего дебюта Шарифзаде выбрал роль Отелло (Дездемону играла Сурая Каджар)^[57].

В 1933 году на сцене Гянджинского драматического театра Шарифзаде играл Отелло в паре с Алескером Алекперовым^[58].

23 марта 1935 года было отмечено 15-летие выступления Шарифзаде в роли Отелло^[15].

Гамлет

Шарифзаде, ещё молодой, мечтал, как в своё время и Гусейн Араблинский, сыграть Гамлета^[59]. 22 декабря 1926 года Азербайджанский государственный театр впервые на азербайджанской сцене поставил трагедию «Гамлет». Главная роль в спектакле была с большим успехом сыграна Аббас-Мирзой Шарифзаде. Созданный им образ Гамлета привлекал своим благородством, глубоким философским содержанием^[60]. Азербайджанский театр, исходя из общечеловеческого характера трагедии, перенес место действия на Восток и не приурочил к определенной эпохе её время. Решённые в восточном стиле яркие, пёстрые костюмы, восточная музыка, восточные имена персонажей, жесты, движения — всё это должно было, по мнению режиссёра-постановщика Александра Туганова, содействовать перенесению действия на Восток. При этом текст Гамлета был оставлен без изменений^[61]. Театр считал свой метод раскрытия трагедии правильным и был убеждён, что подобное толкование является «национальной интерпретацией произведений мирового репертуара»^[62]. Переводчиком трагедии на азербайджанский язык был Джафар Джаббарлы, который также принимал активное участие в постановке спектакля и также считал работу театра творческим экспериментом. М. Кулиев, который оправдывал и поощрял «восточный» стиль постановки, считал постановку интернациональным, временным произведением, не связанным с конкретной историей. Кулиев утверждал, что театр идёт по правильному пути и отвечает «всем насущным требованиям современного театрального искусства»^[63].

Однако, к оценке внешней переделки спектакля подходили по-разному. Несмотря на это, все критики (имеются ввиду не только местные критики, но и московские, ленинградские, тбилисские и ереванские), а также жюри Всесоюзной театральной олимпиады в Москве сходились в одном: они подчеркивали замечательную, стоящую на высоком уровне, игру актёров^[64]. В частности, как отмечает искусствовед Тамилла Юсуфбейли, исполнение роли Гамлета Аббас-Мирзой Шарифзаде «вызвало единодушные похвалы и было признано одним из выдающихся актёрских достижений». По её словам, ни восточные костюмы, ни восточное оформление не помешали актёру сыграть Гамлета на высоком художественном уровне, передать всю сложность, всю многогранность характера шекспировского героя. Даже в рецензиях, авторы которых выступали с критикой восточного стиля спектакля, указывалось, что Гамлет Шарифзаде остался в стороне от ложной трактовки. Согласно Юсуфбейли, глубокая трактовка роли и прекрасная игра Аббаса-Мирзы Шарифзаде «затмили все недостатки постановки» и, как подчеркивала ленинградская печать, «спасли спектакль»^[64]. Так, «Красная газета» писала:

Тамилла Юсуфбейли выделяет три ступени в исполнении Гамлета, которые Шарифзаде, по её мнению, исполнял глубоко логично, по заранее обдуманному плану, создавая между ними тесную взаимосвязь и доводя роль до конца по единой линии развития. Согласно Юсуфбейли, в первой ступени Шарифзаде с большой полнотой и силой раскрывал страшные душевные муки и переживания Гамлета, подчёркивая с самого начала его печальное одиночество. Вторая же ступень сценической жизни Гамлета в исполнении Шарифзаде начиналась со встречи с призраком, слова которого потрясали его, приводили в отчаяние, смятение, повергали в глубокое раздумье и в то же время пробуждали в нём стремление активно действовать, вступить в борьбу для выполнения возложенного на него долга мести. Борьбу он начинал не сразу, а постепенно, в результате печальных раздумий^[65].

Шарифзаде, который глубоко проникнул в философское содержание трагедии, достиг, как отмечает Юсуфбейли, огромной силы в передаче глубины мыслей Шекспира. Искусствовед пишет, что Гамлет Шарифзаде обладал острым, пытливым умом, был печальным, задумчивым философом, ясно понимающим своё бессилие в борьбе с мировым злом в силу своего одиночества. Монолог «Быть или не быть» Шарифзаде, по словам Тамиллы Юсуфбейли, произносил с большой сосредоточенностью и внутренней взволнованностью. В этом монологе, как пишет искусствовед, актёр поднимался до подлинно трагического пафоса. В сцене с могильщиками Шарифзаде в спокойных, грустных интонациях рассуждал о бессмысленности жизни, показывая скептицизм Гамлета. Пессимизм и скептицизм порождались противоречием, существующим между идеалом его характера и действительностью, и не были врождёнными чертами характера героя^[65].

В исполнении Шарифзаде весь образ Гамлета, по мнению Юсуфбейли, был пронизан идеей гуманизма, идеей мужественной борьбы против «мирового зла». Так, большую гуманистическую тему актёр раскрывал в сцене с Офелией (Ева Оленская)^[65]. Благородство и человечность Гамлета Шарифзаде подчёркивал и в сцене встречи с матерью (Марзия Давудова). С одной стороны, принц — глубоко любящий сын, с другой — гневный обличитель, судья. Слова Гамлета Шарифзаде в сценах, в которых он разоблачал в людях зло, лицемерие, ложь, коварство, преступление, звучали, по словам Юсуфбейли, с огромной эмоциональной силой и страстностью. По отношению к Клавдию (С. Салимбеков, А. Курбанов), Полонию (Мустафа Марданов), к своим «друзьям» — Гильденстерну, Розенкранцу Шарифзаде показывал Гамлета беспощадным. В беседе с ними он был непримиримым, возбуждался, едва сдерживал своё негодование. Говорил то с горьким сарказмом, то со спокойным хладнокровием, то с язвительной усмешкой. Сцену мышеловки Шарифзаде также проводил талантливо. Актёр бурно и темпераментно передавал волнение и радостное чувство торжества от того, что ему удалось разоблачить короля, сорвать с него маску фальши и лицемерия^[66].

Гамлет в исполнении Шарифзаде был сильным, волевым, но одиноким. Шарифзаде не представлял Гамлета без его меланхолии, грусти и сомнений, без его внутренних противоречий. Смерть Гамлета Шарифзаде показывал как гибель благородного человека, ревностно искавшего правду и справедливость, боровшегося за лучшие, светлые, гуманистические идеалы, но потерпевшего поражение в неравной борьбе^[66].

Тамилла Юсуфбейли подчёркивает, что игра Шарифзаде сочетала безудержные, страстные порывы, огненную, темпераментную сокрушительность с глубоким проникновением в философскую сущность мыслей печального, скорбного Гамлета. Искусствовед Джафар Джафаров даёт исполнению Шарифзаде очень яркую образную характеристику^[66]:

Гамлет Аббаса-Мирзы Шарифзаде вызвал восторженные отзывы и всеобщие похвалы. Газета «Известия» писала: «Роль Гамлета нашла в лице Шарифова прекрасного вдумчивого исполнителя»^[66]. Ленинградский журнал «Жизнь искусства» подчёркивал:

Кубад Касимов в своей статье «Гамлет на тюркской сцене» («Бакинский рабочий», 27 декабря 1926) писал:

Макбет

9 февраля 1936 года Азербайджанский государственный театр имени Азизбекова издал приказ о награждении Шарифзаде 300 рублями за усердную подготовку пьесы Макбет^[68]. 22 февраля в газете «Ени йол» и «Гендж ишчи» («Молодой рабочий») Шарифзаде писал, что считает Макбета самым сложным произведением Шекспира. Шарифзаде должен был играть главную роль — роль Макбета. Готовясь к этой роли, Шарифзаде, по его же словам, изучал критику таких литературоведов как Фриче, Луначарский, Коган и др.^[69]

12 марта 1936 года решением правительства республики, «принимая во внимание беспримерные творческие заслуги» Аббас-Мирзы Шаризаде в роли Макбета в одноимённом спектакле, он и наряду с ним Марзия Давудова (леди Макбет) и режиссёр-постановщик Александр Туганов были удостоены почётных званий народных артистов Азербайджанской ССР^[70].

Наконец, 15 марта 1936 года на сцене Государственного драматического театра был поставлен «Макбет». Главную роль играл Аббас-Мирза Шарифзаде. И. Новрузов и Джафар Хандан 22 марта в газете «Гендж ишчи» писали, что Аббас-Мирза Шарифзаде в пьесе создал образ Макбета правильно и с оригинальностью. Дадаш Буниатзаде в «Литературной газете» от 24 марта писал, что в роли Макбета Шарифзаде достиг вершины своего творчества, оставив позади все другие свои роли. Исрафил Джахангиров в газете «Коммунист» от 27 марта писал, что яркая игра Шарифзаде в роли Макбета показывает все потенциальные возможности прекрасного трагика и морально-техническое величие этого таланта^[71]. Вл. Роговской в газете «Заря Востока» от 23 марта писал, что «Макбет Аббас-Мирзы — это образ сильного человека, рождённого общественными расколами шекспировской эпохи, внутри которого бурлят страсти»^[72]. Критик Мехти Гусейн в «Литературной газете» от 3 апреля писал, что образ Макбета является новым и высоким уровнем в развитии Шарифзаде^[73].

Список ролей Шарифзаде

В списке в хронологическом порядке представлены роли, которые сыграл Шарифзаде, и даты первых выступлений^[74].

Постановка опер

Ещё до назначения главным режиссёром Азербайджанского театра оперы и балета в 1926 году, Шарифзаде осуществлял постановку опер на азербайджанской сцене. Так, ещё 18 января 1919 года на сцене Азербайджанского государственного театра от поставил оперу Узеира Гаджибекова «Лейли и Меджнун». О постановке оперы 22 января этого же года на сцене оперного театра Джамиль Гарабаглы в газете «Азербайджан» писал, что «в постановке, которую дал Шарифзаде привлекает внимание его умелое мастерство режиссёра»^[75]. 6 и 7 мая 1924 года Шарифзаде поставил на сцене Государственного театра оперу «Шах Исмаил» Муслима Магомаева. Об этой постановке Сулейман Меликов (азерб.)русск. в газете «Коммунист» писал:

1 марта 1925 года представители лондонской «Daily Express», японской «Осака Асахи», берлинского «Berliner Börsen-Courier (англ.)русск.» и других представителей зарубежных СМИ встретились с постановщиком оперы «Ашуг-Гариб» Аббас-Мирзой Шарифзаде^[54].

В первые годы находясь на должности главного режиссёра оперного театра Шарифзаде ставил такие произведения Узеира Гаджибекова как «Аршин мал алан», «Асли и Керем»^[77]. Об обновлённой постановке оперы «Лейли и Меджнун» газета «Худжум» от 31 октября 1930 года отмечала «реалистическую подачу с использованием красочных декоров и хорошую постановку старой Аравии, осуществлённую режиссёром А. Шарифзаде и художником Робергом»^[78]. Узеир Гаджибеков впоследствии писал:

Кинорежиссёрская деятельность

Аббас-Мирза Шарифзаде был одним из первых азербайджанских кинорежиссёров. Но за свою кинорежиссёрскую деятельность он снял не так много фильмов: всего три художественных и два документальных. Шарифзаде, уже будучи известным актёром в мире театра, прекрасно понимал разницу между театром и кинематографом. Киновед Айдын Кязимзаде (азерб.)русск. отмечает, что Шарифзаде, уделяя особое внимание кино, считал, что работая в кинематографе, он создаёт историю^[13].

Первым^[33] снятым им фильмом был фильм «Бисмиллах» («Во имя Бога») на антирелигиозную тему. 22 апреля 1925 года газета «Бакинский рабочий» писла, что съёмки фильма «Бисмиллах» по сценарию Павла Бляхина были поручены Шарифзаде. Газета «Коммунист» от 27 апреля, сообщая о съёмках фильма, писала, что фильм «снимается с участием тюркских (имелись ввиду азербайджанские) актёров»^[81]. 1 июня этого же года при Государственной кинофабрике открылась киностудия, режиссёрскую часть которой возглавил Аббас-Мирза Шарифзаде. Аждар Неджад 31 мая 1925 года в газете «Коммунист» писал, что фильм «Во имя Бога», остановленный с прошлого года по некоторым причинам, уже месяц как снимается в управлении Шарифзаде, и что будет представлен не позднее 25 июля в честь Мухаррама^[82].

13 июля фильм «Бисмиллах» был показан для студентов, артистов и приглашённых зрителей. 24 июля возвращающиеся из Ирана берлинские деятели кино, будучи в фото-киноуправлении Азербайджана, пожелали послать в Берлин фильм «Бисмиллах» и ряд других фильмов. Совкино заказало 12 экземпляров фильма. В октябре фильм был показан и в Москве. В Харькове для Украины также были заказаны 4 экземпляра данного фильма^[55]. Асад Тахир писал, что такие снятые западные фильмы как «Мусульманка», «Стамбульский нищий», «Багдадский вор» не могут соперничать с фильмом «Бисмиллах» на предмет изложения восточной тематики, поскольку этот фильма сам «был снят на Востоке, восточной постановкой, восточными актёрами». Азиз Шариф писал, что, сняв фильм «Бисмиллах», Аббас-Мирза Шарифзаде доказал, что является способным режиссёром^[83]. Советское правительство активно использовало этот в фильм антиисламской пропаганде^[13].

В октябре завершались съёмки документального фильма «В Азербайджане», снимавшегося Шарифзаде по заказу Комиссариата земледелия. В ноябре этого года, закончив монтаж фильма «В Азербайджане», 90 процентов, которого снималось в различных местах Азербайджанской ССР, Шарифзаде завершил съёмки фильма^[84].

В 1928 году Шарифзаде снял фильм «Гаджи Кара» по мотивам одноимённой комедии азербайджанского драматурга Мирзы Фатали Ахундова. Премьера фильма, состоявшаяся 25 декабря 1928 года, совпала с юбилеем Шарифзаде по случаю 20-летия сценической деятельности актёра. Бывший начальник Азергоскино Шамиль Махмудбеков (азерб.)русск. писал, что этот фильм завоевал успех не только в Азербайджане, но и во многих странах Востока. В этом фильме, по словам Махмудбекова, «нашли своё отражение прошлая жизнь Азербайджана, угнетение рабочих и крестьян землевладельцами и капиталистами»^[85]. В фильме играли Мирза Ага Алиев, Мустафа Марданов, Агасадых Герайбейли, Сидги Рухулла, Марзия Давудова и др.

22 мая 1935 года газета «Коммунист» сообщала о продолжающихся съёмках фильма-комедии «Игра в любовь» под режиссурой Шарифзаде по сценарию Александра Попова. К октябрю фильм, приуроченный к 18-летию Октябрьской революции и 15-летия советизации Азербайджана, был готов^[86]. Фильм был посвящён жизни комсомольской молодёжи Азербайджана. Это был последний фильм, снятый Шарифзаде. В главных ролях в этом фильме сыграли Сара Шарифзаде, Меджид Шамхалов, Исмаил Эфендиев, Мирза Ага Алиев.

После того, как Шарифзаде был репрессирован, его имя было вырезано из титров всех, снятых им фильмов^[13].

Память об актёре

В 1930 году, ещё при жизни Шарифзаде, издательство «Азернешр» выпустило книгу «Материалы по истории азербайджанского тюркского театра», где 31-32 страницы были посвящены Шарифзаде^[15].

В доме-музее Гусейна Джавида^[87], в постановках пьес которого неоднократно выступал Шарифзаде, хранится рисунок актёра в роли Шейх Санана, выполненный сыном Гусейна Джавида, Эртогрул Джавидом^[88].

На стене дома в Баку (по улице Мирга Аги Алиева, 115), в котором жил Шарифзаде, установлена мемориальная доска в память об актёре^[22] с надписью «Здесь жил видный деятель азербайджанского театра Аббас-Мирза Шариф-заде».

Именем Аббаса-Мирзы Шарифзаде названа улица в Ясамальском районе города Баку. Также имя актёра носит Дом актёра в Баку^[1].

Народный поэт Азербайджанской ССР Сулейман Рустам в сентябре 1963 года посвятил Шарифзаде стихотворение «Для Аббас-Мирзы» (азерб. Abbas Mirzə üçün)^[89]. В этом же году состоялась премьера пьесы Сабита Рахмана «Любимые роли», посвящённая 70-летию со дня рождения Аббаса-Мирзы Шарифзаде (до представления член-корреспондент Академии наук Азербайджанской ССР Джафар Джафаров сделал доклад о творческой деятельности актёра)^[90]. Также в 1963 году на экраны вышел документальный фильм киностудии «Азербайджанфильм» режиссёра А. Мусаева, посвящённый жизни и деятельности Шарифзаде.

На Азербайджанском телевидении вышел документальный фильм режиссёра Гаве Гасанова «Аббас-Мирза Шарифзаде (азерб.)русск.», посвящённый жизни и творчеству актёра и режиссёра. В фильме показаны воспоминания дочери Шарифзаде Фирангиз Шарифовой и его друга Исмаила Дагестанлы.

13 декабря 2007 года состоялась премьера фильма «Жизнь Джавида» азербайджанского режиссёра Рамиза Гасаноглу. Фильма был посвящён трагической судьбе азербайджанского поэта и драматурга Гусейна Джавида^[91]. Также в фильме была показана судьба Аббаса Мирзы Шарифзаде, одного из главных исполнителей ролей в пьесах Джавида, и его трагическая гибель. Роль Аббаса Мирзы Шарифзаде в фильме играл заслуженный деятель искусств Азебайджана (с 2013 года — народный артист Азербайджана) Бахтияр Ханызаде.

18 марта 2013 года в Баку в Гимназии Искусств прошёл вечер, посвященный 120-летию Аббаса Мирзы Шарифзаде. На вечере в исполнении учеников гимназии были представлены литературные и театрализованные номера, посвященные творчеству Шарифзаде. Режиссёром программы была Гюльнара Мамедова. На вечере директор гимназии Махизар Шабанбекова отметила роль Аббаса Мирзы Шарифзаде «в развитии национального искусства, который стоял у истоков современной азербайджанской культуры начала XX века»^[92].

В Азербайджанском государственном музее театра имени Джафара Джаббарлы в Баку (в Музейном центре) хранятся документы и фотографии, посвящённые жизни и творчеству Аббас-Мирзы Шарифзаде.

Генеалогия

Примечания

Комментарии

Источники