01-09-2023
|
||||
Вечеря Киприана | ||||
«К столу зовут св. Иоанна (свадьба в Кане)», Ян Вермеен, первая пол. XVI века | ||||
Другие названия | Coena Cypriany Киприанов пир |
|||
Автор(ы) | неизвестен, переложение текста сделал римский диакон Иоанн в 877 году | |||
Дата написания | V—IX вв. | |||
Язык оригинала | латынь | |||
Тема | Пир всех основных библейских персонажей за одним столом | |||
Жанр | возможно, развлекательное педагогическое пособие для монастырских школ | |||
Стиль | ритмизированная проза | |||
Оригинал | только в списках | |||
Ве́черя Киприа́на, Киприа́нов пир (лат. Cena Cypriani или Coena Cypriani[1]) — анонимное средневековое произведение на латинском языке в стиле гротеска. В 877 году переложено на ритмизированную прозу римским диаконом Иоанном.
Сюжетом произведения является грандиозный пир, организованный неким царём Иоилем в Кане Галилейской. На пиру сходится множество персонажей Ветхого и Нового завета из совершенно разных эпох, при этом их характеристики и поведение самым неожиданным образом перекликаются с текстом Библии с помощью омонимии и парономазии. Например, Христос пьёт изюмное вино (лат. passus), так как он претерпел страсти (лат. раssio), а Иуда сидит то ли на ларце со своими сребренниками, то ли на гробу предателя (лат. loculum). Это превращает «всю священную историю от Адама до Христа в материал для изображения причудливого шутовского пира»[α 1].
Понимание всех нюансов текста требует от читателя или слушателя не только свободного владения средневековой латынью, но и хорошего знания библейских текстов, апокрифов и церковных писателей. Однако в средневековой Европе для любого образованного человека латынь была тем же, чем является английский в наше время, а библейские тексты и образы входили в сознание с раннего детства. Это следует учитывать при объяснении громадного успеха и распространения текста[α 2], который в наше время могут прочесть немногие специалисты.
Содержание |
На грандиозном пиру, как сотрапезники, сходятся действующие лица Ветхого и Нового завета — от Адама и Евы до Христа и апостолов. Они занимают места согласно Библии, которая используется при этом самым неожиданным образом: Ева садится на фи́говые листья, Каин на соху, Авель на подойник, Ной на ковчег
Так же подобраны подаваемые участникам пира блюда: Еве достаётся ребро[2], Ной получает баранину[3]
По тому же гротескному принципу построены и все остальные эпизоды. После еды (первой части античного пира) Пилат приносит воду для мытья рук, Марфа прислуживает за столом[4], Давид играет на арфе[5], Иродиада пляшет[6], Иуда раздаёт всем поцелуи, Ной совершенно пьян[7] и т. п. На другой день все приносят хозяину подарки: Моисей две скрижали, Христос ягнёнка и т. п. Затем обнаруживается, что во время пира многое было украдено. Начинаются поиски украденных вещей и допрос с пристрастием всех гостей. Наконец во искупление всеобщей вины убивают одну Агарь и торжественно её погребают.
Ниже приводятся две первые части «Киприанова пира» в версии диакона Иоанна с прокомментированным переводом на русский: «Вступление» и «Рассаживание по местам».
Латинский текст[α 3] | Перевод[α 4] | |
---|---|---|
1 | Quindam rex nomine Iohel | Царь некий, звался Иоиль[8], |
2 | nuptias faciebat | затеял как-то брачный пир[9] |
3 | in regione orientis, | в стране восточной, |
4 | in Cana Galileae. | в Кане Галилейской[10]. |
5 | His nuptiis invitati sunt plures. | На свадьбу эту многих пригласил. |
6 | Igitur qui temperius loti | И все немедля омывались |
7 | in Iordane adfuerunt in convivio. | в Иордане, чтобы поспеть к столу. |
8 | Tunc commindavit Naaman, | Здесь Нееман водой очистился[11], |
9 | aquam sparsit Amos, | Амос её разбрызгал[12], |
10 | Iacobus[13] et Andreas attulerunt faenum. | Иаков и Андрей принесли травы[14]. |
11 | Mattheus[15] et Petrus straverunt, | Матфей и Пётр расстелили[16], |
12 | mensam posuit Salomon, | Соломон накрыл на стол, |
13 | atque omnes discubuerunt turbae. | и уселись разом. |
14 | Sed cum iam locus discumbentium plenus esset, | И все места заняли, |
15 | qui superveniebant, quisque ut poterat, | и припоздавшие кто как |
16 | locum sibi inveniebat. | присесть себе искали. |
17 | Primus itaque omnium sedit | И первым среди них присел |
18 | Adam in medio, Eva super folia, | Адам посредине[17], Ева на листве[18], |
19 | Cain super aratrum, Abel supra mulgarium, | Каин на сохе, Авель на подойнике[19], |
20 | Noe super arcam, Iafeth super lateres, | Ной на ковчеге[20], Иафет на все стороны[21], |
21 | Abraham sub arbore, Isaac super aram, | Авраам под дерево[22], Исаак на жертвенник[23], |
22 | Iacob[13] supra petram, Loth iuxta hostium, | Иаков на камень[24], Лот поближе к двери[25], |
23 | Moyses super lapidem, Helias super pellem, | Моисей на скрижали[26], Илия на коже[27], |
24 | Danihel super tribunal, Tobis[28] super lectum, | Даниил на судном месте[29], а Товит на ложе[30], |
25 | Ioseph super modium, Beniamin super saccum | Иосиф на мере[31], Вениамин на мешке[32], |
26 | David super monticulum, Johannis in terra, | Давид на бугре[33], Иоанн на земле[34], |
27 | Pharao in arena, Lazarus in tabula, | Фараон на песке[35], а Лазарь у стола[36], |
28 | Iesus super puteum, Zacchaeus super arborem, | Иисус у колодезя[37], а Закхей на дерево[38], |
29 | Matthias[39] super scannum, Rebecca super hydriam, | Матфий на просмотр[40], а Ревекка на кувшин[41], |
30 | Raab super stuppam, Ruth super stipulam, | Раав на лён[42], а Руфь на жнивьё[43], |
31 | Thecla super fenestram, Susanna in horto, | Фёкла к окошку[44], Сусанна в саду[45], |
32 | Abessalon in fronibus, Iudas super loculum, | Авессалом в ветвях[46], а Иуда на гробу[47], |
33 | Petrus super cathedram, Jacobus[13] super retem, | Пётр на кафедре[48], Иаков на неводе[49], |
34 | Samson super colonnam, Heli super sellam, | Самсон на колонне[50], Илий на седалище[51], |
35 | Rachel super sarcinam, patiens stabat Paulus, | Рахиль на бремени[52], Павел на ногах[53], |
36 | et murmurabat Esau, et dolebat Iob, | а Исав бурчал[54], а Иов страдал — |
37 | quot solus sedebat in stercore. | он один сидел весь в дерьмище[55]. |
Полный перевод на русский язык без комментариев и указаний на используемый латинский первоисточник напечатан в книге «Поэзия вагантов» под редакцией Гаспарова[α 5]. Подстрочный перевод версии Иоанна на немецкий язык с подробными комментариями даётся в монографии Modesto[α 6]. В последнем случае автор использует немецкую Библию, основанную на переводах Лютера. В ней разбивка на книги и их последовательнось не всегда совпадают с Синодальным переводом.
Авторство исходного прозаического текста неизвестно, как и точное время его создания. К св. Киприану, епископу Карфагена в III веке, в творения которого его традиционно включали, «Киприанов пир» не имеет отношения. С конца XIX века, когда началось его научное изучение, «Киприанов пир» пытались связать с другими известными Киприанами. В их числе Киприан Галльский (лат. Cypriani Galli), поэт первой половины V века, написавший латинскую версию поэмы «Heptateuchos», и некий священник Киприан, известный по его письмам к св. Иерониму за 418 год. Ни одна версия не признана окончательной, и вопрос изначального авторства остаётся открытым[α 7].
Достоверно известно только, что в 877 году по просьбе папы Иоанна VIII римский диакон Иоанн (лат. Johannes Hymmonides) переложил текст в ритмизированную форму. Из пролога к его версии видно, что она предназначалась для исполнения на школьном празднике во время пасхальных празднований, а из эпилога следует, что «Киприанов пир» имел большой успех за пиршественным столом короля Карла II.
Ранее, в 855 году, майнцский архиепископ Рабан Мавр сделал свою прозаическую переработку текста и посвятил её королю Лотарю II. И уже в начале XI века свою версию в прозе сделал некий Ацелин из Реймса (итал. Azelino di Reims). Начиная с XI века (когда произошло его возрождение), «Киприанов пир» пользовался громадным успехом и распространением как в первоначальной редакции, так и в различных переделках. При этом по сохранившимся рукописям следует, что именно ритмизированное переложение Иоанна получило наибольшее распространение[α 8][α 9].
Цель, которую ставил перед собой анонимный автор «Киприановой вечери», не совсем ясна. Суммируя предлагаемые версии, Бахтин[α 10] выделяет три основных интерпретации. Одни исследователи (например, Брефер[α 11]) считают, что автор преследовал только дидактические и чисто мнемонические цели: закрепить в памяти учеников и верующих имена и события Священного писания.
Другие (например, Лапотр[α 12]) видят здесь переработку античной сатиры «Пир» (греч. Συμπόσιον ή Κρόνια, «Пир, или Сатурналии»). В этой сатире, написанной Юлианом Отступником по-гречески в 361 году, сюжет строится вокруг пира, организованном Ромулом, на который тот созвал всех богов и всех императоров из разных эпох. При этом подробно описывается порядок появления и рассаживания гостей и каждому даётся характеристика.
Наконец, некоторые исследователи (например, Леманн[α 13]) видят в «Киприановом пире» пародийное развитие проповеди веронского епископа Зенона. Бахтин считает, что епископ Зенон хотел облагородить буйные, нехристианские пиршества, которые его паства устраивала во время пасхальных праздников. Для этого он собрал в Ветхом завете и Новом завете описания еды и питья и создал на их основе проповедь с элементами смеха и вольных шуток, «risus paschalis», которые допускались во время пасхальных проповедей. [56]
Такое свободное обращение с библейскими сюжетами и образами не рассматривалось как нечто неприемлемое. Архиепископ Рабан Мавр был весьма строгим и ортодоксальным церковником: тем не менее он не увидел в «Киприановом пире» ничего кощунственного. Наоборот, он сделал свою сокращённую редакцию и посвятил её Лотарю II. В своем посвящении он написал, что данное произведение может послужить королю «занимательным чтением» (лат. ad jocunditatem)[α 14]. Поэтизированная версия «Киприанова пира» и вовсе была сделана по прямой просьбе папы Иоанна VIII для представлений на Пасху.
Однако наиболее острых филиппик от верующих «Киприанов пир» удостоился уже в новое время. Например, католический лексикограф из Франции Артур Лапотр в 1912 году написал[α 15]:
<…> только одно заключение можно сделать из явственной бессодержательности или же расточительной глупости большей части измышлений: что они суть продукты ума скверного писателя, наверняка имеющего известный запас библейских знаний, но полностью лишённого таланта и вкуса. <…> не следует ли сделать логическое заключение, что тот был ведом злыми помыслами по отношению к священным текстам христианской религии?Оригинальный текст (фр.)<…> il ne pouvait y avoir qu'une seule conclusion á tirer de la platitude manifeste ou de l'extravagante ineptie de la plupart de ses inventions: c'est qu'elles étaient sorties de la cervelle d'un pitoyable écrivain, muni sans doute d'une certain érudition biblique, mais totalement dépourvu de talent et de goût. <…> ne devait-on pas conclure logiquement qu'il était animé d'intentions malveillantes à l'égard des livres saints du christianisme?
— Arthur Lapôtre La Cena Cypriani et ses énigmes // Recherches de science religieuse. — Paris: RSR, 1912. — Vol. 3. — P. 596.
В романе Умберто Эко «Имя розы» события строятся вокруг последней оставшейся в мире копии второй части «Поэтики» Аристотеля, в которой тот говорит о комедии. В результате одним из стержневых сюжетов произведения становится вопрос о смеховой культуре в целом и о допустимости смеха и шутки для служащего Богу в частности. Вершиной противостояния становится спор Вильгельма Баскервильского и Хорхе Бургосского в монастырском скриптории, где герои используют множество цитат из Библии, отцов церкви и прочих авторитетных церковных писателей (глава «Первого дня после часа девятого, где при посещении скриптория состоялось знакомство со многими учеными, копиистами и рубрикаторами, а также со слепым старцем, ожидающим Антихриста»). Здесь и ещё во многих местах упоминается «Киприанов пир». Вскоре один из главных героев, Адсон, видит фантасмагорический сон на сюжет «Киприанова пира», но с обитателями монастыря в качестве действующих лиц. Сон Вильгельм Баскервильский расшифровывает с точки зрения семиотики, как код, основанный на структуре и событиях Киприанова пира[57].