20-10-2023
Лю́беры или любера́ — подростковое движение, возникшее в городе Люберцы Московской области в конце 70-х годов XX века и существовавшее до 1990-х годов во многих городах СССР.
Название произошло от города Люберцы под Москвой, где зародилось движение. Любера занимались культуризмом в подвалах («качалках»), рукопашным боем, боксом, плаванием, бегом, прыжками и другими видами спорта. Активно пропагандировали здоровый образ жизни. Враждовали с хиппи, панками, металлистами, фанатами и т. п. Движение получило известность в середине 80-х и приобрело широкую популярность среди некоторой части молодежи СССР после появления в 1987 году статей в всесоюзных СМИ: «Контора люберов» в журнале ЦК КПСС «Огонёк»[1]) и «Люберцы при свете фонарей» в еженедельнике ЦК ВЛКСМ «Собеседник»[2]. Основная цель — подготовка к службе в армии.
Содержание |
Можно выделить два этапа развития люберов. Вторая половина 70-х (первая волна), в 80-х началось объединение и середина 80-х (вторая волна). С 1989г движение стало распадаться и в 1990-м прекратило свое существование. На их место пришли подростки со значками Ленина, но люберами они однозначно не были. После распада движения, ряд его активных участников стали в основном рабочими на заводах, занялись бизнесом, некоторые ушли в криминал. На данный момент многих нет в живых.
Люберцы были одним из центров столичного региона, где в 1970—80-е годы на волне подготовки к Олимпиаде-80 при поддержке местных властей активно развивались школы силовых видов спорта. В моду вошло увлечение культуризмом, который, несмотря на формальный запрет, активно развивался в городе[3]. Первый тренажерный зал появился на улице Мира, 7а, затем в городском дворце культуры открылась знаменитая СДЮШОР по тяжелой атлетике, возникли несколько атлетических клубов. В 1983—1987 году в СПТУ им. Гагарина на уроках физкультуры использовались силовые гимнастические упражнения и работа со штангой в качестве эксперимента с целью развития силовых качеств допризывной молодёжи. Развитие спорта послужило сплачивающим фактором для местной молодежи, в городе снизилась уличная преступность, сошли на нет драки юных представителей различных районов города между собой[4]
Движение люберов возникло в конце 1970-х годов, когда люберецкая молодёжь из территориальных групп начала постепенно объединяться в единую общность. Подоплёкой к тому стало развитие и распространение культуризма, сплотившего ранее разрозненные группы на базе увлечения спортом. С самого начала в движении сформировались две группы: «спортсмены» — люди, целенаправленно занимающиеся спортом и несколько дистанцировавшиеся от уличной жизни, и «хулиганы» (деление очень условное), для которых спорт не являлся самоцелью. При этом первые пользовались у вторых большим авторитетом. «Хулиганы» набрали у «спортсменов» много положительного и благородного: здоровый образ жизни, не трогать парня идущего с девчонкой, не добивать упавшего, не выпячивать свою силу перед товарищами (скромность), не использовать в драке подручные средства…
Кроме того, важным сплачивающим фактором явились поездки групп люберецкой молодёжи в места молодежного массового отдыха в Москву (крупные парки, центральные дискотеки, кафе). Эти поездки не несли в себе какого-либо хулиганского подтекста, но в ряде случаев приводили к конфликтам с московскими молодёжными группами (обычная борьба за лидерство).
Немалую роль в формировании субкультуры люберов сыграло появление в начале 1980-х годов небольших групп неофашистов, периодически организовывавших различные выступления (к примеру, 20 апреля 1979 и 1981 годов, приуроченные ко дню рождения Гитлера). 20 апреля 1982 года на Пушкинской площади произошло первое массовое столкновение люберов с московскими неофашистами, закончившееся рукоприкладством. По ряду данных, помощью люберчан отчасти воспользовалась московская милиция, также собиравшаяся разгонять неофашистов.[5]
После этого инцидента, движение люберецкой молодёжи приобрело также антифашистскую и патриотическую направленность. Определенный слой люберецкой молодежи начал расценивать свои поездки в Москву, как специфическую «борьбу за идею», которая, фактически сводилась к борьбе с молодежными движениями вызывающего поведения и непривычной внешности и по мнению люберов претендующих на «хозяев» молодежной среды столицы. В этом плане, любера выступали антиподами всевозможным группам «неформалов», консерваторами, поддерживающими устоявшиеся системы ценностей и предлагающих ещё и свои идеи. В связи с этим, в начале 1980-х любера пользовались весьма доброжелательным отношением большей части общества, а также правоохранительных органов, также боровшихся с наиболее активными группами «неформалов».
Правда, не все любера руководствовались в своей деятельности идеологическими мотивами. Около половины из них не придавали поездкам в Москву какой-либо «идейный» характер и вели образ жизни, вполне типичный для советской молодёжи того времени.[5]
Надо сказать, что любера руководствовались определённым «кодексом чести», впрочем, весьма типичным для советских уличных компаний. В частности, не одобрялись нападения на более слабых противников и на парней, гуляющих с девушками, предписывалось заступаться за своих, запрещалось использовать в драке подручные средства, не добивать упавшего.
К середине 1980-х относится появление у люберов своей символики, гимна («Родились мы и выросли в Люберцах, центре грубой физической силы, и мы верим: мечта наша сбудется, станут Люберцы центром России… Будь ты черен, как антрацит, даже ночью не спрячешься ты. Применяем мы свой геноцид, против всякой блатной лимиты.» Последняя фраза гимна показывает жёсткое отношение люберов и к криминалу[3]). С 1986 г. появилось определение «любера», сменившее более прозаичное «люберецкие». Тогда же движение начало разрастаться — теперь уже в Москву группами ездили не только люберчане, но и жители других городов ближнего Подмосковья. Кроме того, местами деятельность люберов начала приобретать жесткий хулиганский характер по отношению к неформальным объединениям, при этом все чаще стали возникать драки со смертельным исходом. Отношение милиции к люберам изменилось — теперь она заняла более жёсткую позицию, поскольку ситуация начинала выходить из-под контроля.
До 1986 года деятельность люберов никак не освещалась в прессе. Широкая общественность впервые узнала о люберах в июне 1986 года, после заметки в газете «Советская Россия». В заметке сообщалось, что вечером 9 мая по Красной площади разгуливала колонна молодых людей, хором скандирующая «Люберцы! Люберцы!». С осени того же года о них начало писать большинство центральных газет и журналов (в частности, «Комсомольская правда», «Огонёк», «Ленинское знамя», «Литературная газета»).
Данные статьи привели к тому, что субкультура «вышла на новый уровень». Если ранее это были всего лишь молодёжные группы, объединённые общими идеями, деятельностью и символикой, то с конца 1986 года любера стали «официально признанными». Опять же благодаря прессе, слово «любер» распространилось по всей стране и стало нарицательным, в народе люберов уважали.
К весне 1987 года «люберство» «вошло в моду». Помимо люберецкой молодёжи, «люберами» стали называть себя и симпатизирующие им молодые люди с окраин столицы, из промышленных городов и посёлков из различных районов Подмосковья, которых представители неформальных молодёжных объединений назвали «люберами сопутствующей волны»[6]. То есть, слово «любер» стало употребляться для обозначения представителя определённой субкультуры, независимо от места его проживания. Правда, для многих из них «люберство» было исключительно веянием моды — чаще всего, оно ограничивалось ношением клетчатых штанов, посещением тренажёрных залов и выражением поддержки люберам. Вместе с тем, «массовость» выездов в Москву резко повысилась. Если в 1985 году, по воспоминаниям бывших люберов, численность групп не превышала 300 человек, то 14 февраля 1987 года московская милиция зафиксировала группу около 600 человек. В Люберецком ДК «Искра» на встречу с журналистами в 1987 г. собралось более 1000 качков разных возрастов, не хватило места в зале и часть собравшихся стояла в вестибюле и на улице.[5] На встрече выступали: администрация города, журналисты, спортсмены-культуристы (Новиков, Самойлов, Зайцев), представители люберов получившие слово негативно высказывались по поводу публикаций о них в газетах и журналах, считая половину вымыслом и провокацией. В самой Москве тем самым происходили стычки люберов с неформалами разных течений, инициаторами этих стычек были именно любера. Во время рок-концертов в столице накачанная молодежь из хулиганских побуждений вступала в стычки с их участниками. Это происходило с учетом того, что люберов всегда было меньше, иногда в разы — 300 на 1000 и более (рок-концерты собирали многие тысячи почитателей). Боеспособность люберов позволяла им наводить страх и нападать на противника гораздо большей численности, их редкие проигрыши дорого обходились победителям. В ответ неформалы (в основном металлисты) крупными группами совершали выезды на Арбат и Калининский проспект (ныне ул. Новый Арбат), где возле некоторых кафе находились традиционные места сбора некоторых группировок из Люберец с целью выяснения отношений путём рукоприкладства[6]. Летом основное место сбора пляж люберецкого карьера (Большой и Малый карьеры). Белый песок, чистая вода привлекала качковские компании и неизменно следовавших за качками девушек. Любера периодически запрыгивали на турники или брусья и удивляли окружающих своими спортивными результатами. На раннем этапе работала лодочная станция. В центре пляжа Маленького карьера было место сбора любителей шахмат, там всегда было много народа.
Молодёжные группы, аналогичные люберским, начали появляться и в других городах Советского Союза, к примеру, в Ленинграде. Появилась мода на люберов по всему СССР. Это был ответ молодёжи на появление массовых проявлений неформальной культуры.
В начале 1987 года неформальная московская молодёжь начала активно объединяться для борьбы с люберами. Теперь приезжающие в Москву любера не являлись однозначными агрессорами — скорее это было противостояние более-менее равных по мощи молодёжных группировок. Наиболее организованный «отпор» люберам давали металлисты. В конце зимы — начале весны 1987 года стало отмечаться резкое возрастание активности этого противоборства. 21 февраля в различных частях города Москвы (у станции метро «Нагорная», на Арбате, на ул. Елецкой, на ул. Народного Ополчения) отмечалось скопление групп молодёжи, которые удалось рассредоточить усилиями милиции. 22 февраля группа численностью около 1000 человек собралась в ЦПКиО им. Горького с целью выяснения отношений, также отмечались скопления молодёжи в Москворецком, Краснопресненском и Свердловском районах, а также в метрополитене. 1 марта в Москве на Садовом кольце собралось около 1000 молодых людей, которые собирались идти бить люберов. Через несколько дней ситуация повторилась возле Киевского вокзала. Тяжёлый бой был на Крымском мосту, много народа с обоих сторон было скинуто в реку. Был случай, когда к парку Горького подошла толпа около 3 тыс. человек. Во избежание массовых драк, в эти дни московская и областная милиция ставила кордоны против приезжающей молодёжи на подмосковных железнодорожных станциях Ухтомская, Люберцы и Томилино. Кроме того, кордоны были выставлены у станции метро «Ждановская» и на остановках автобусов. Электрички проверялись усиленными нарядами милиции. Люберецкое УВД и горком комсомола проводили рейды по подвальным спортивным залам города. Милицейские чиновники пытались успокоить население через печать. На сегодняшний день участники былых столкновений с обеих сторон вспоминают о тех временах с улыбкой и претензий друг к другу не имеют.
В конце 1989г, с началом политических и экономических катаклизмов и распадом СССР, движение пошло на спад — в новых условиях идеи люберства были неактуальны. Часть бывших люберов ушла в криминальную деятельность, влившись в ряды Люберецкой и других преступных группировок.[5] Остальные же люберы попросту остепенились. На сегодняшний день люберов как таковых в России практически не осталось. Воспоминания о них сохраняются только в песнях ряда исполнителей русского рока и некоторых фильмах тех лет.
Директор городской гимназии № 20 Нина Мочалова, почетный житель Люберец, в интервью журналу «Огонек» в 2005 году заявила[7]:
| Это же здоровые ребята были, которые стремились к красоте души и тела. А в Москве появилась уже в конце 80-х молодежь, которая приняла, так сказать, демократию за вседозволенность. И нашим это не нравилось. Ну и силой они наводили порядок. Поддержать бы их стремление… Идея-то правильная. |
Валерий Карышев, адвокат по уголовным делам и автор книги «Люберецкие: качалки, рэкет, крыша», которая вышла в серии «Адвокат мафии», так описывает судьбы бывших люберов[7]:
| Кто-то погиб. Кто-то ушёл на зоны. Кто-то стал нормальным бизнесменом или просто служащим. Ну а кто-то остался бандитом в той самой люберецкой ОПГ и погиб. |
По состоянию на 2009 год, Люберцы уже не входят в тройку самых криминогенных городов Подмосковья.[8]
Люберы предпочитали свободную одежду: широкие штаны. В зимнее время надевали обтягивающие вязаные шапочки и белые шарфы.
«Характерная униформа» люберов: широкие клетчатые штаны, кожаные куртки или «аляски», белые рубашки и узкие чёрные галстуки. В качестве головного убора долго продержались клетчатые кепки.
Из-за ношения клетчатых брюк и кепок, самих люберов иногда называли «Клетчатые». Впоследствии, однако, штаны в клетку (только узкие) переняли представители других субкультур, таких как рокеры, панки и другие (хотя бы потому, что в самом начале 80-х годов в Европе штаны в синюю, красную или других цветов клетку уже носили исполнители панк-рока и его поклонники, например, группа The Exploited).
В плане музыкальных пристрастий люберов ничего не отличало от остальной молодежи. Сами они в основном слушали хиты 80-х, хотя некоторые из них признавались, что «любят послушать металл», но не признают внешнего вида представителей западных субкультур.
Впоследствии (к концу 1980-х) к ней добавились музыка групп «Любэ» и «Дюна».
Гитарист популярной советской группы «Ария» Владимир Холстинин, игравшей музыку в стиле «метал» — уроженец Люберец[9],[10] а сама группа в конце 1980-х давала концерт в Люберецком дворце культуры. Концерт собрал несколько сотен местных жителей и обошёлся без эксцессов и конфликтов с представителями люберов.
«Хэви метал» и «хард рок» в том числе Deep Purple, Ozzy Osbourne и т. п. слушали довольно многие любера, причем не «суррогатные» (из других населенных пунктов), а самые настоящие — из Люберец, и те самые, которые ездили в Москву «погонять волосатиков» (как это было принято называть в их среде). Возможно, это нашло отражение в знаменитой песне группы «Зоопарк» «Гопники» ("Кто слушает «хэви метал», «Арабесок» и «Оттаван»?..)
Большинство из них слушало то же, что и большинство советской молодежи, то есть все, что было модно — в частности Modern Talking, итальянцев, Барыкина, Любэ, Арию, начиная с 1987—1988 годов — Кино и Наутилус Помпилиус. Песня группы ДДТ «Мама, я любера люблю» была исключительно популярна в Люберцах с момента своего появления. Пользовались популярностью всякие позднесоветские попсовые группы-однодневки (к примеру, «Ласковый бык»), а в конце 1980-х — Сектор Газа. Были и такие, кто слушал Зоопарк.
Отличительными чертами люберов были:
| …Во время вышеописанного лимитного периода я как раз там и жил, в Люберецком районе. При этом не возникло ни одного эксцесса, при том, что был весьма волосат и видом эпатажен, ходил в бусах и т. д. В Москве же в конце 80-х несколько раз был ими биваем, в частности, на Арбате и даже в метро. При этом, когда приезжал в гости к брату прямо к ним в логово, опять же не было ни единого инцидента. Видимо, на «своих» у них агрессия не распространялась… |
| Субкультуры | |||
|---|---|---|---|
| Основные статьи | |||
| Символика субкультур | |||
| Музыкальные субкультуры | |||
| Политические и общественные | |||
| Криминальные | |||
| Эротические и сексуальные | |||
| Фэндом | |||
| Спортивные | |||
| Реконструкция и ролевые | |||
|
|||
Люберы.
